В конце семидесятых – начале восьмидесятых годов огромную
работу по поиску пропавших без вести авиаторов 14-й Воздушной армии проводил
совет ветеранов, во главе руководителя группы «Поиск» подполковника в
отставке А.А. Теплякова. С 1982 по 1989 год ветераны выясняли обстоятельства
гибели экипажа Максимова – Чупрова. Вот выдержка из статьи «Вечная слава
героям» в тосненской газете «Ленинское знамя» за 9 мая 1989 года:
«С надеждой, что кто-то из местных жителей в деревне Бородулино помнит этот
случай, мы направили в середине января 1989 года в Ленинградской
облвоенкомат копии архивных справок на Максимова и Чупрова с просьбой
поручить Тосненскому горвоенкому уточнить место гибели экипажа и увековечить
память его членов.
В ответном письме Тосненского горвоенкома С.Н. Кудряшова от 16 февраля 1989
года говорится: «Уважаемый товарищ А.А. Тепляков! На Ваше письмо сообщаю,
что экипаж самолета Ил-2 872-го штурмового авиаполка 281-й штурмовой
авиадивизии младший лейтенант Максимов Гурий Николаевич, воздушный стрелок
рядовой Чупров Кузьма Алексеевич погибли в районе деревни Бородулино. В
начале 50-х годов из района деревни Бородулино были произведены
перезахоронения останков советских воинов в г. Любань у железнодорожной
школы № 25. Исполкому городского Совета г. Любань даны указания по
увековечению памяти погибших советских летчиков».
Затем пришло письмо от председателя исполкома Любанского городского Совета
народных депутатов Е.И. Васякиной от 29 марта 1989 года, в котором
говорится: «Товарищу Теплякову А.А. Исполком Любанского городского Совета
народных депутатов сообщает, что фамилии младшего лейтенанта Максимова Г.Н.
и рядового Чупрова К.А. будут занесены на мемориальную доску к 9 мая 1989
года».
Почти через 12 лет стало известно место гибели и перезахоронения
героического экипажа. Так успешно закончился еще один поиск нашей поисковой
группы. Мы сразу же сообщили об этом сестрам летчика с надеждой, что они
навестят могилу брата в день увековечения его памяти...».
Если честно, очень трудно было в советское время получить хоть какую
информацию из архива. Сказывался дух эпохи полный секретности и молчания. В
те времена не приветствовалось искать правду в истории, трудно было
исследователям, если даже дело касалось и их однополчан. Более 12 лет ушло
на то, чтобы ветеранам собрать информацию об их погибшем экипаже. Да и на
местах, судя по сохранившейся переписке Александра Александровича Теплякова
не всегда «горели желанием» быстро помочь, а тем более установить полную
картину произошедшего! Вот и ответ Тосненского горвоенкома полное
подтверждение сказанному. На каком основании были сделаны выводы, что именно
останки экипажа самолета, таранившего Бородулинский аэродром, перенесли в
братскую могилу в Любани? Были найдены свидетели их захоронения немцами или
местными жителями и установлена могила? При переносе могилы были обнаружены
личные вещи погибших? Скорее всего, посчитали так: раз переносили останки
погибших солдат из района деревни Бородулино, то значит - там должны быть и
указанные авиаторы!
Общаясь с местными жителями деревни Бородулино в
настоящее время, ни кто из них не смог вспомнить о каких либо захоронениях в
районе их деревни. Да и в годы войны вся эта территории находилась под
оккупацией все три года с августа 1941 по январь 1944 года. Наступление
нашей 54-й армии Волховского фронта при освобождении Любани прошло стороной
в 20 километрах от деревни. А если и переносили останки летчиков, так
получается, что в братской могиле в Любани похоронен другой экипаж самолета.
Ответ Любанского исполкома вообще является официальной отпиской: дано
указание свыше увековечить, увековечили! А как увековечили это отдельный
вопрос! На памятных плитах любанского захоронения, которое находится рядом с
церковью, у бывшей железнодорожной школы выбиты следующие сведения: «...
мл.л-т Максимов Г.Н., погиб 25.07.1942 года, ряд. Чугров К.А., погиб
25.07.1942 года...». Вот так! Ошиблись не только в дате смерти героического
экипажа, вместо 1943 года записали 1942, но и фамилию воздушного стрелка
смогли переиначить: вместо Чупрова появился Чугров! Прямо повторяется
история с написанием наградного листа в далеком 1943 году!
Наверное, что-то свыше подсказывало сестрам Гурия Николаевича Максимова, о
том, что захоронение в Любани не то место, где похоронен их брат. Хоть и
получили тогда в 1989 году они письмо от ветеранов 14-й Воздушной армии об
увековечении имен экипажа самолета, но не поехали...
Вот и настал черед рассказать о живой памяти, которую берегут владимирцы о
своем земляке Гурии Николаевиче Максимове. О том, что эта память живет,
наверное, все поняли еще раньше, когда мы рассказывали о поступающей
информации из Владимира от Олега Гуреева и Натальи Симановой, после их
общения с родственниками погибшего летчика. Но теперь рассказ о том, что
увидели поисковики своими глазами и почувствовали своим сердцем. Наверное,
только на такой земле, где чтят православные святыни и живут такие
отзывчивые и благородные люди.
Автобус, на котором выехали поисковики Ленинградской и Новосибирской
областей, со своими коллегами из Удмуртской Республики, прибыл в город
Владимир утром 11 мая 2008 года. Нас уже встречали хозяева под руководством
Олега Николаевича Гуреева. Оказалось, что весь город уже знал, что завтра
состоится торжественно-траурная церемония захоронения останков их земляка
летчика Гурия Максимова. Поэтому нашу разношерстную делегацию принимали как
родных. Все поисковики стали в этот день почетными гостями
Владимиро-Суздальского музея заповедника. Вдыхая теплый воздух Владимира, и
наслаждаясь величеством и красотой Успенского и Дмитриевского соборов, мы
понимали, что вот тут в этом святом городе прошло детство и юность того
человека, чьи останки мы нашли и привезли на родину. (фото № 55, подпись: г.
Владимир) Именно на этих улицах он начинал, свой небольшой жизненный путь –
бывший Дом пионеров, тут Гурий Максимов занимался в музыкальной школе, а вот
Дом офицеров – сюда он ходил в авиамодельный кружок. Именно отсюда у него
появилась мечта стать летчиком. Нам казалось, наверное, он и полюбил так
небо, потому что нельзя не полюбить такое чистое и голубое небо, которое
раскрывалась над нами в этом городе. Посещая храмы, и причащаясь у мощей
святых, все легче и спокойнее становилось душе. Как будто что-то свыше
привело нас сюда и говорило о том, что мирская жизнь коротка, а души и
память человеческая живут веками. Это чувствовалось, когда мы руками
прикасались к стенам храма. Сколько видели эти камни? О, если бы они умели
говорить. Наверное, мы услышали бы и о Великом князе Владимире
Святославовиче и Андрее Боголюбском, а затем эти стены рассказали бы нам и о
Гурии Максимове и обо всех других, кто стоял под этими сводами.
Гурий Максимов
На следующие утро, 12 мая 2008 года в Князь-Владимирской церкви прошло
отпевание Гурия Максимова. Как говорилось выше, его отец – Николай
Васильевич был регентом (руководителем церковного хора) Мироносицкой церкви
и поэтому, несмотря на воинствующий атеизм советского строя, при рождении
Гурия в 1922 году крестили. Понятно, что это произошло почти скрытно и можно
сказать трагично для семьи Максимовых. В середине двадцатых Николая
Васильевича Максимова репрессировали, и родные до сих пор не знают место его
захоронения. Храм Святых жен мироносиц, где крестили Гурия, был снесен в
1929 году. Но, все же отец успел заложить в сына ту частицу веры и духа,
которая возможно и помогла ему вернуться на Родину спустя шестидесятилетия
после смерти. Об этом и говорил на церемонии отпевания настоятель
Князь-Владимирской церкви отец Сергей (Фестинатов). (фото № 57, подпись:
церемония прощания с Г.Н. Максимовым) Трогательные слова молитвы: «Сотвори
ему Вечную Память», олицетворяли эту истину. В стенах церкви, рядом с прахом
погибшего пилота стояла его фотография и планшетка, сделанная руками
новосибирских поисковиков с его единственной прижизненной наградой – медалью
«За оборону Ленинграда». В строю поисковиков, один из кадетов Сибирского
кадетского корпуса держал в руках фотографию Кузьмы Алексеевича Чупрова, тем
самым, напоминая собравшимся, что в этот момент душа второго члена экипажа
самолета тоже присутствует на церемонии, так же как и в Новосибирске, где
фотография Гурия Максимова присутствовала на захоронении останков воздушного
стрелка.
Огромная траурная процессия, которая следовала за гробом с останками летчика
прошла рядом с могилой его матери, которая умерла в 1942 году из-за болезни
и была похоронена на старом Князь-Владимирском кладбище. В годы войны Гурию
удалось побывать на могиле матери, это было в январе 1943 года. Тогда рядом
с могилой росла небольшая березка, на стволе которой молодой летчик написал
свое имя в память о том, что он будет всегда рядом с матерью. Спустя годы
родные сестры Гурия Николаевича Максимова поставили рядом с могилой мамы
символическую стелу Гурию, так как даже не знали где погиб их брат. А в
березу в один из дней попала молния, которая сломала верхушку дерева на
высоте около 10 метров. Но береза выстояла! И сейчас, когда рядом с могилой
матери пронесли останки ее сына, и они еще раз пересеклись душами, береза
напоминала церковный подсвечник с сожженными свечами, так как на месте
перелома появились не просто отростки ветвей, а стали расти стволы новых
молодых березок, устремленные ввысь как свечи.
Под звуки государственного гимна и прощального салюта родная владимирская
земля приняла останки своего отпрыска – летчика 872-го штурмового авиаполка
младшего лейтенанта Гурия Николаевича Максимова. Его похоронили на новом
городском кладбище в Высоково, рядом с могилами его сестер и брата, которые
так и не дождались его возвращения домой. Но на установленном памятнике были
выбиты самые трогательные слова: «Мама, я вернулся...».
Открытие памятника Г.Н. Максимову
Открытие памятника Г.Н. Максимову
Памятник на могиле Максимова Г.Н.
Прокофьев И.Г., рассказывает родственникам Г.Н. Максимова о поиске и истории
гибели их родного человека
Родственники и поисковики у могилы
Отдав все положенные гражданские и воинские почести погибшему пилоту, все
отправились на завод «Автоприбор», где еще до войны работал Гурий Николаевич
Максимов. Там тоже бережно берегут память о своем земляке. На памятной
стеле, которая расположена на территории завода, увековечены имена всех
автозаводчан, которые не вернулись с полей сражений Великой войны. В этом
списке есть и фамилия Максимова. Поисковики побывали в том цехе, где работал
Гурий. Понятно, что сейчас этот цех выглядит по-другому, он оснащен новым
современным оборудованием. Теперь в заводском музее будут представлены как
исторические реликвии обломки самолета, на котором младший лейтенант
Максимов вылетел в свой последний полет. Затем все отправились к
железнодорожному вокзалу, на улицу Железнодорожную, которая раньше
называлась Мироносицкой. (фото № 67, подпись: Мироносицкая ул., вид на храм)
Там в доме № 9 родился и вырос Гурий Николаевич. Каменные стены этого дома
сохранились до сих пор. Второй деревянный этаж отсутствует, окна первого
этажа заколочены досками. Но, стоя перед этими каменными стенами, которые
еще помнили погибшего летчика, ощущалось его присутствие. В этот момент,
кто-то из удмуртских девчонок, произнес: «А давайте, повяжем здесь
георгиевские ленточки в память о Гурии». Интересно было наблюдать за
местными жителями, которые проходили мимо, спеша по своим делам и увидев эту
картину, останавливались в немом оцепенении сначала не понимая, что нужно
молодым людям в камуфляжной одежде, которые снимали с себя повязанные
георгиевские ленточки и крепили их к окнам почти разрушенного старого
дома...
Буквально в 50 метрах от этого дома стояла небольшая часовенка, вырубленная
из дерева. Как пояснил нам Олег Гуреев, она воздвигнута на том месте, где
когда-то стоял Храм Святых жен мироносиц, снесенный в советское время в 1929
году. Это было то место, где крестили Гурия Максимова, и где он впервые
увидел владимирское небо. Отсюда начинался его жизненный путь... И вот
сейчас, мы его потомки стояли на этом месте и думали, что вот так по
необъяснимым стечениям обстоятельств, множеству совпадений и открытий,
объеденные одним делом и верой пришли сюда. Начав свой путь от небольшого
болотца в Тосненском районе, где закончилась непродолжительная молодая жизнь
владимирского паренька, мы пришли в ту точку, откуда начиналась жизнь этого
человека... Все замыкается... Жизнь и смерть, смерть и жизнь.
Г.Н. Максимов, январь 1943 года
Обсудить на форуме
