Глава 1. Дорога на
фронт
Шел 1943 год, третий год Великой
Отечественной войны Советского Союза с фашистской Германией. Позади
большие военно-исторические события - и печальные, и радостные,
вызывавшие в сердцах советских людей разные чувства: и радость побед
и горечь поражений горячо любимой Красной Армии. Впереди предстояли
новые напряженные бои по изгнанию фашистского зверя за пределы нашей
Родины и уничтожение его в собственной берлоге.
В ясный октябрьский день группа
молодых офицеров-лейтенантов однокашников шла по Красной площади
столицы. Они недавно окончили Краснодарское (Грозненское)
объединенное военное авиационное училище (КОВАУ) и прибыли в Москву
для получения назначения на фронт. Среди офицеров были
П.П.Абраменко, И.М.Белицкий, В.Казаев, В.Морозов, я и другие
товарищи. Все мы с большим интересом осматривали
достопримечательности нашей любимой столицы. Всем нам, конечно,
понравилось метро с его красивыми подземными мраморными
станциями-дворцами и быстроходными поездами с мягкими вагонами. Но
самое большое впечатление произвела на нас легендарная Красная
площадь, седой гранит которой в Кремле хранит святыни Октября.
- Я очень взволнован тем, - сказал
вдруг лейтенант Абраменко, когда группа остановилась у мавзолея
В.И.Ленина, - что вижу вокруг так близко то, что давно мечтал
увидеть и о чем рассказывали учителя в школе, о чем читал в газетах
и слушал по радио.
С Петей Абраменко согласились все
присутствующие.
- Красная площадь, - продолжил разговор Володя Морозов, -была
свидетельницей очень многих исторических событий. Вот к примеру
сложенный из разноцветных камней красавец храм Василия Блаженного
был построен в честь взятия русскими войсками города Казани. Его
строил умелец-простолюдин наш соотечественник Барма Постник Яковлев,
который по приказу Ивана Грозного был ослеплен. Ему выкололи глаза,
чтобы он не мог построить другого такого или еще более красивого
храма.
А сколько было на Красной площади
парадов!
- Я до сих пор слышу лязг гусениц
танков, идущих стройными колоннами по брусчатке, - прервал его Петя
Абраменко, - которые 7 ноября 1941 года участвовали здесь в параде и
прямо отсюда, где мы сейчас стоим, шли в бой, чтобы защитить сердце
нашей Родины Москву.
Часы на Спасской башне Кремля
отбивали двенадцать ударов.
8 это время стройно чеканя шар, у
входа в Мавзолей В.И.Ленина сменялся караул, который привлек
всеобщее внимание.
- Москва не только наша столица,
ее значение гораздо шире и глубже. Вот прямо за этой стеной, -
указывая рукой на мавзолей, сказан Ваня Белицкий, - покоится прах
В.И.Ленина - великого вождя и учителя мирового пролетариата. Уже
только по этой причине нельзя было сдавать Москву фашистам.
- И не отдали, - вмешался в
разговор я, - да еще так намяли фашистам бока под Москвой, что они и
думать перестали о повторном наступлении на Москву с запада.
- А когда гитлеровцы сунулись обойти Москву с востока, -сказал
Венька Казаев, - то им устроили под Сталинградом такой котел, что
они не могут опомниться до настоящего времени.
- Все это правильно, ребята, были
разгромлены фашисты и под Москвой и под Сталинградом и на Курской
дуге! Но чем объяснить, что фашистам удалось так далеко проникнуть
вглубь нашей территории? - Вопросительно возразил Петя Абраменко.
Сорвавшаяся с карнизов
Исторического музея огромная стая голубей, пронеслась над нашими
головами и отвлекла внимание от философского вопроса, поставленного
Петей Абраменко.
- Товарищи офицеры! - Громко
произнес старший нашей команды лейтенант Ваковский слова, которые
прозвучали как команда. - Достаточно любоваться и вдохновляться
реликвиями Красной площади, пора ехать в Штаб Военно-воздушных сил.
И мы поехали сначала в метро, а
затем на трамвае. Вот и наша цель. Пока мы сидели на длинных
ступеньках парадного крыльца штаба Военно-воздушных сил в ожидании
Николая Ваковского, ушедшего на доклад к командованию и за
документами, направлением нас в воинскую часть, я размышлял над его
словами, сказанными на Красной площади:"... вдохновляться
реликвиями...". Почему так бывает почти всегда: перед большими
делами, перед военными походами н сражениями людям нужна духовная
поддержка, прикосновение к историческим реликвиям, нужно
вдохновление? Ведь нет почти ни одного военного человека, который не
побывал бы на Краевой площади, проезжая через Москву в действующую
армию, на фронт. Так было всегда. Так было и в далекие исторические
времена. Войско Дмитрия Донского уходило на Куликовскую битву с
Мамаевым войском татар после торжественного богослужения из
Московского Кремля через ворота Спасской и Боровицкой башен двумя
колоннами. И оно было сильно вдохновлено. Каждый русский воин горел
желанием победить врага или умереть с честью на поле брани.
Вот и сегодня 19 октября 1943 года
я обратил внимание на то, что побывав на Красной площади, мы
получили новый, доселе небывалый заряд вдохновения. Ведь мы готовили
себя токе к большим делам, к большим сражениям с фашистскими
варварами, которые были нисколько не лучше татар ХIII-ХIV вв.
В дверях появилась длинная фигура
Таковского, под мышкой у которого была большая папка с документами,
очевидно с нашими личными делами.
Побродив остатки этого дня по
Москве, вечером мы выехали с Павелецкого вокзала на электричке через
город Подольск до станции Столбовая. На станции ожидала грузовая
автомашина, которая доставила нас в село Троицкое, где находился
штаб 224 штурмовой авиационной дивизии (ШАД). Здесь мы заночевали, а
утром всю нашу команду, прибывшую из Грозненского объединенного
военного авиационного училища, распределили по трем полкам этой
дивизии и отправили на автомашинах в разные стороны на полевые
аэродромы - места базирования штурмовых авиационных полков.
Нас троих: Петю Абраменко, Ивана
Белицкого и меня, направили в 565 штурмовой авиационный полк (шап).
Николай Ваковский, Владимир Морозов, Вениамин Казаев и другие
товарищи попали в братские 571 и 996 штурмовые авиационные полки.
20 октября, в среду, мы втроем
выехали на грузовой автомашине в Добрыниху, где стоял 565 шап.
Места, по которым мы проезжали, были живописными. Прекрасно
Подмосковье в это время года. Березовые рощи, "в багрец и золото"
одетые леса, перемежались с небольшими чистыми полями и лесными
полянами. Изумительно красивая природа навеяла мне слова
Н.А.Некрасова из стихотворения "Славная осень":
"...Около леса, как в мягкой
постели.
Выспаться можно - покой и простор! -
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер"
.. Вот и Добрыниха... Название
этого населенного пункта у меня ассоциировалось с русским богатырем
Добрыней Никитичем. Может быть он здесь родился? Или нес здесь
ратную службу по охране Древней Руси? Или бывший ранее здесь
монастырь, развалины которого аде сохранились, назывался именем
этого богатыря.
Летный состав полка размещался на
первом этаже кирпичного дома, приспособленного под больницу для
психохроников. А "хозяева" жили на втором этаже.
Несмотря на то, что личный состав
переживал большое несчастье по поводу гибели накануне двух экипажей
во время тренировочных полетов, в полку и во 2-й авиаэскадрильи,
куда нас сразу же определили тогда, встретили радушно. Приятное
впечатление у нас осталось от первой встречи с командиром полка
подполковником В.И.Сериковым, заместителем командира по политчасти
майором В.И.Рысаковым, заместителем по летной работе майором
М.И.Безух, начальником штаба майором И.И.Христич, инженером полка
инженер-капитаном С.Т.Масловым. Хорошее впечатление, сложившееся во
время первой встречи, осталось на все время. С первых же дней мы
почувствовали, что попали в очень хороший, слаженный боевой
коллектив, способный выполнять сложные задачи. Костяком этого
коллектива были обстрелянные в боях летчики-командиры, офицеры штаба
и опытные, знающие свое дело офицеры, старшины и сержанты
инженерно-технического состава, душой всего коллектива была
партийная организация, цементирующая весь коллектив.
И вот сейчас, в светлые дни
запоздалой золотой осени 1943 года, этот слаженный боевой коллектив
выполнял очередную немаловажную задачу: вводил в строй полка молодых
летчиков, готовил их к предстоящим боевым действиям. Ввод в строй
молодежи работа многогранная и кропотливая. Она охватывает все
стороны жизни и деятельности человека: и его физическое состояние, и
морально-политическое настроение, и его военно-теоретическую
подготовку, и практический навык в применении сложной военной
техники.
Строго рассчитанная программа
ввода молодых летчиков в строй полка предусматривала все формы и
методы обучения: беседы, лекции и доклады, стрельбы из личного
оружия, тренировочные полеты строем, на полигон и т.д.
Командир 2-ой авиаэскадрильи
капитан А.А.Дахновский, крепкого сложения, высокого роста, человек
олимпийского спокойствия, изучая нас, задает вопросы:
- Какую вы имеете военную летную подготовку?
- Окончили Грозненское объединенное военное авиационное училище
командиров звеньев. - Почти хором ответили мы, Абраменко, Белицкий и
я.
- А где раньше учились? - Спокойно продолжает комэска.
- Учились и окончили в 1941 году Ворошиловградскую военную
авиационную школу пилотов. - Ответили Абраменко и Белицкий.
- ЭВАШП, Энгельскую. - Коротко ответил я.
- Выпускались из летных школ сержантами?
- Да. - Ответили мы.
- Командование решило назначить вас пока на должности
летчиков-старших, - также спокойно продолжал говорить Дахновский, -
так как вы еще не имеете опыта ведения боевых действий. Возражения
имеются?
Мы ответили молчаливым согласием.
В образовавшуюся паузу я подумал: "Почему должность называется
"летчик-старший", а не проще и логичнее "старший летчик"? Но вслух
этого вопроса не задал. Как бы угадывая мою мысль, капитан
продолжал:
- Летчик-старший - это ведущий
пары самолетов, он является фактическим заместителем командира
авиазвена на земле и в воздухе. А почему эту должность так назвали?
Командованию виднее. Лейтенант Абраменко назначен в звено управления
авиаэскадрильи, лейтенант Романов - в звено младшего лейтенанта
И.Т.Ромашова (вскоре Ромашову было присвоено звание "лейтенант"), а
лейтенант Белицкий - в звено младшего лейтенанта Г.Т.Левина.
Во время этой беседы здесь же
присутствовали заместитель командира, он же штурман 2-ой
авиаэскадрильи лейтенант В.Я.Мокин, командиры авиазвеньев младшие
лейтенанты И.Т.Ромашов и Г.Т.Левин, адъютант 2-ой авиаэскадрильи
старший лейтенант С.Д.Зайцев и все летчики 2-ой авиаэскадрильи.
Кто-то из нас задал вопрос:
- Как случилось, что 19 октября погибли два экипажа? На этот вопрос
отвечал Мокин:
- Экипаж младшего лейтенанта,
Саранцева выполнял тренировочный полет на бомбометание и стрельбу из
пушек и пулеметов по учебным мишеням, щитам. При заходе на "цель" во
время ввода самолета Ил-2 в пикирование у него отвалилось крыло и
аэроплан упал на полигоне. Летчик и стрелок не успели выпрыгнуть с
парашютами. А второй экипаж младшего лейтенанта Рунского погиб на
взлете от столкновения с другим самолетом на низкой высоте...
Пока Мокин рассказывал о
катастрофах, я внимательно изучал его. Крепкий молодой парень в
возрасте около 20 лет немного ниже среднего роста, почти блондин;
коротко подстрижен с небольшой челкой, глаза голубые лучистые, сам
подвижный, энергичный, говорит четко, логично и убедительно. Одним
словом, Мокин понравился мне с первого знакомства. Очевидно он
вызвал такое же чувство и у моих товарищей. Позже мы узнали, что
Мокин любимец всего полка. Он пришел в полк летом 1942 года в звании
серванта. Воевал увлеченно и добросовестно относился к своим
обязанностям, поэтому быстро вырос от рядового летчика до зам.
командира - штурмана 2-ой авиаэскадрильи, от сержанта до лейтенанта.
В.Я.Мокин
Потом Мокин нам представил рядовых
летчиков 2-ой авиаэскадрильи младших лейтенантов: Ф.Г.Гутова,
А.И.Колодина, Н.И.Курганова, И.И.Огурцова и С.Л.Плетень. Все они
тоже прибыли в полк вскоре перед нами, в октябре, из Тамбовской и
других военных летных школ, и еще не воевали.
- Соотношение старых и молодых
летчиков в 1-ой и 3-ей авиаэскадрильях - сказал Мокин, - было таким
же как и во 2-ой авиаэскадрильи, т.е. 1:2. Командиром 1-ой
авиаэскадрильи является капитан Н.В.Демидов, его
заместителем-штурманом авиаэскадрильи старший лейтенант
К.П.Панченко. Командиром 3-й авиаэскадрильи - майор С.И.Петров, его
заместителем-штурманом авиаэскадрильи старший лейтенант
А.А.Верников.
Адъютант эскадрильи старший
лейтенант С.Д.Зайцев объявил вам распорядок дня, план-график занятий
на ближайшее время и на этом первое занятие-беседа была закончена.
Следующие дни проходили также
быстро как и первый. С каждым новым днем мы получали все больше и
больше информации, званая наши накапливались и мы все теснее
врастали в коллектив полка. Занятия наши проходили разнообразно и
интересно. По общим вопросам читались лекции для всего летного
состава, а иногда и всего личного состава полка, командиром полка
или одним из его заместителей. Практические занятия по конкретным
специальным вопросам проводились поэскадрильно раздельно с
летчиками, воздушными стрелками, авиатехниками и другими
авиаспециалистами. Теоретические занятия чередовались с
тренировочными полетами. Все внешне выглядело также как и в
авиационном училище, но достаточно было присмотреться глубже и
внимательнее, как чувствовалась большая разница между боевым
авиаполком и летным учебным заведением. Здесь в каждом слове
командира-лектора, в каждом действии командира-инструктора
чувствовалась близость фронта, его огневое дыхание.
Вот ведет общее занятие по тактике
со всеми новичками, прибывшими недавно в полк, начальник штаба полка
майор И.И.Христич.
Христича мы успели узнать с первых
же шагов нашего пребывания в полку, как человека очень заботливого,
который хорошо знает свое дело и постоянно беспокоится о военном
деле, хлопочет о нуждах летчиков и всего личного состава.
Вот и сейчас в беседе с нами он
дает характеристику штурмовому авиационному полку, что он
представляет из себя во время войны, какова его структура и состав.
- Штурмовой авиационный полк в
настоящее, то есть во время Великой Отечественной войны, - говорит
начштаба - представляет из себя воинскую часть, способную выполнять
самостоятельно и во взаимодействии с другими родами войск
тактические задачи командования по уничтожению живой силы и техники
на поле боя и в тылу врага. Штурмовики взаимодействуют главным
образом, с пехотой и танковыми войсками. Они также наносят удары по
железнодорожным станциям, по железнодорожным составам на перегонах,
по мостам и переправам, по резервам противника и другим целям.
Полк состоит из трех авиационных
эскадрилий и звена управления. В авиаэскадрилью входят три
авиазвена, состоящих, в свою очередь, каждое из четырех экипажей. В
экипаж самолета входят два человека - летчик и воздушные стрелок.
Кроме того, самолет обслуживают авиамеханик, авиамоторист,
авиаоружейник. Все вместе они составляют боевой расчет, которым
командует командир экипажа, обычно летчик младший лейтенант.
Командир экипажа отвечает за воспитание своих подчиненных, за их
боевую и политическую подготовку. В звене и эскадрильи имеются еще и
узкие технические специалисты: по радио, по приборам и по другому
спецоборудованию. Во главе технического состава звена стоит техник,
обычно техник-лейтенант. Во главе технического состава эскадрильи
стоит авиаинженер, обычно старший техник-лейтенант. Всего, вместе с
летно-подъемным и техническим составом в авиационной эскадрильи
насчитывается около 80 человек личного состава, в распоряжении
которых находится, как правило, 12 боевых самолетов Ил-2.
Эскадрильей командует летчик командир авиаэскадрильи. У него есть
заместитель - штурман авиаэскадрильи. Звеном командует командир
авиазвена. Кроме этого в каждом звене имеется еще летчик старший,
который является ведущим пары самолетов.
Авиаполком управляет звено
управления, штаб и политчасть. В звено управления кроме командира
полка входят следующие его заместители: по политической части
(летчик), по летной работе, по авиаинженерной службе, по штурманской
подготовке (флагштурман полка, летчик), по воздушно-стрелковой
службе (летчик), по авиасвязи, по оргвопросам (начальник штаба). У
начальника штаба имеются заместители и помощники по оперативной
части, по строевой подготовке и другие. В авиаэскадрильях штабную
работу ведут адъютанты авиаэскадрилий. В политчасть полка входят
кроме замполита парторг, комсорг, секретари партийных и
комсомольских организаций авиаэскадрилий. Как видите, по своей
структуре авиаполк является довольно стройной военной организацией,
в которой предусмотрены все службы для нормального функционирования
в любой обстановке.
Многое то, о чем сказал нам
Христич, мы уже давно знали, но повторение, говорят, мать учения,
была бы польза. А на днях по плану учебно-боевое подготовки у нас
проводилась стрельба из личного оружия - пистолета ТТ. Летчики
показали хорошие результаты, а особенно отличился Петя Абраменко,
все пули которого попали в "десятку".
С наступлением холодов нам выдали
зимнее армейское и летное обмундирование, в набор которого входили
следующие предметы: меховые комбинезон, шлемофон, унты, заячьи
носки, краги и свитер. В такой одежде нам были не страшны самые
сильные морозы, ветры и вьюги.
Почти каждый день мы ходили на
свой аэродром, который находился в десяти минутах хода пешком от
нашей "казармы". Стоянки самолетов находились на опушке леса,
который маскировал их с воздуха. Новенькие самолеты Ил-2 недавно
полученные с авиационного завода были распределены между летчиками.
Мне достался аэроплан с хвостовым номером 18. Его обслуживали
авиамеханик старшина М.В.Смирнов, механик по авиавооружению старший
сержант М.П.Жураков и воздушный стрелок сержант К.П.Краснопеев. Все
вместе мы составляли соевой расчет самолета № 18, а я и Карп
Краснопеев - его экипаж.
Смирнов примерно на 5 лет старше
меня, высокого роста, крепкого телосложения и большой физической
силы человек содержал свой самолет в исправности в чистоте и в
полном порядке. Мы друг другу понравились и наши взаимоотношения
были ближе, чем официальные. Михаил Викторович сделал своими руками
хороший кинжал с двухсторонним лезвием, ножнами и рукояткой из
набора цветных пластин плексиглаза. В рукоятку кинжала вмонтировал с
одной стороны мою фотокарточку, с другой стороны фотокарточку моей
знакомой девушки. И этот кинжал подарил мне, сказав такие слова:
"Пусть этот кинжал будет символом вашей боевой дружбы и талисманом,
охраняющим тебя в бою с врагом!".
Я поблагодарил его за внимание,
искреннюю дружбу и добрые пожелания. В дальнейшем этот символ и
талисман, прикрепленный к поясу брюк, сопровождал меня во все время,
при каждом боевом вылете до конца войны.
Авиационные инженеры и старшие
техники С.Т.Маслов, П.Д.Макогон П.М.Лифанов, Моисейчиков П.Ф.,
Свистунов И.В. и другие проводили занятия с летчиками по дальнейшему
более глубокому изучению материальной части, в первую очередь нового
вооружения самолета и особенностях его применения. Инженер-майор
Маслов говорил:
- Самолет Ил-2 - это штурмовик,
который сконструировал Сергей Владимирович Ильюшин еще до войны. В
начале войны самолетов Ил-2 было немного, но они себя очень хорошо
зарекомендовали в боях с врагом. В 1943 году авиационная
промышленность выпускала их массовым , серийным производством.
Самолет Ил-2 образно называли "летающим танком", а фашисты его
называли "черной смертью".
И было за что так называть этот
самолет. Он мог поднимать и сбрасывать на врага с большой точностью
от 400 до 600 кг авиабомб различного калибра и назначения: от двух
килограммовых противотанковых (ПТАБов), 15-25-килограммовых
осколочных и до 100-килограммовых фугасных. Кроме этого Ил-2 имел
под плоскостями до 8 реактивных снарядов типа "Катюша". Он был
вооружен 37-ми или 23-х миллиметровыми автоматическими пушками,
тремя скорострельными пулеметами: два пулемета ШКАС стреляли вперед
и один крупнокалиберный - УБТ охранял заднюю полусферу от нападения
истребителей противника.
Все жизненно важные центры
самолета Ил-2 - экипаж, мотор, бензо- и маслобаки - были защищены
довольно прочной броней, которую не пробивали пули и осколки
снарядов. Ил-2 были двух вариантов: деревянно-металлические и
цельнометаллические. Он был сконструирован очень компактно. Имел
размах крыльев 14,6 метров и длину фюзеляжа 11,6 метров. Винт
трехлопастной металлический с изменяемым шагом. Очень крепкие
убирающиеся шасси.
Красивая, как истребитель, машина
с общим полетным весом до шести тонн легко поднималась в воздух
одним мотором АМ-38ф, имевшим мощность 1750 лошадиных сил. Самолет
хорошо слушался рулей управления, развивая максимальную скорость в
горизонтальном полете до 400 км/час, а на крутом планировании до 600
и более км/час на выводе. Образно тогда говорили, что летчик на
самолете Ил-2 - это богатырь, который в правой руке при помощи
штурвала держит шесть тонн, а в левой с помощью сектора газа -
тысячу семьсот пятьдесят лошадей.
Подвесные крупнокалиберные
автоматические пушки придавали самолету Ил-2 новое качественное
значение, как варианту снайперско-противотанкового назначения.
Огневая мощь одного самолета равнялась примерно огневой мощи
пехотного батальона. Поэтому, естественно, такая техника должна была
находиться в умелых руках.
Командование полка и
авиаэскадрилий, не считаясь со временем, делали все возможное и от
них зависящее, чтобы передать нам, прибывшим в полк молодым
летчикам, свои знания, боевой опыт и старалось как можно быстрее и
лучше ввести нас в строй. Каждый день у вас были занятия по боевой и
политической подготовке или полеты с аэродрома Степыгино по
программе ввода нас в строй. Здесь мы тренировались, шлифовали свою
технику пилотирования на взлете и посадке, летали на полигон бомбить
и стрелять из пушек и пулеметов, летали по маршруту одиночными
самолетами, парами и звеньями.
Первоначально для нас большой
трудностью было освоение района базирования - дело в том, что в
Московской области обилие лесных массивов, полян и полей создает при
взгляде с высоту довольно пеструю картину, затрудняющую ведение
визуальной ориентировки во время полетов. Все лесные массивы, поляны
и поля очень похожи между собой, их трудно отличить одну от другой.
Хотя флаг-штурман полка капитан Морозов, штурманы авиаэскадрилий
лейтенант Мокин, старшие лейтенанты Варников и Панченко очень много
занимались с летчиками по изучению карты района базирования, все же
отдельные случаи потери ориентировки в полете у нас были. Совершая
свой первый самостоятельный полет на данном аэродроме, я тоже
потерял его, но, к счастью, не надолго. Быстро восстановив
ориентировку, я с радостью возвратился и благополучно сел на летное
поле своего аэродрома. Во время следующих полетов стал более
внимательно сличать картину с местностью.
Работа по вводу в строй полка
молодых летчиков шла полным ходом. Одновременно уделялось большое
значение политической подготовке, воспитанию личного состава на
славных боевых традициях полка, созданию в эскадрильях здорового
морального микроклимата.
Заместитель командира полка по
политчасти майор В.И.Рысаков, большой души человек, на очередном
занятии проводит беседу о боевом пути 565 штурмового авиационного
полка. Он спокойным, ровным голосом говорит:
- Наш полк был создан в сентябре
1941 года в городе Воронеже и сразу же на самолетах Су-2 вступил в
бой. С 5 по 18 октября 1941 года под командованием капитана Володина
В.С. полк принимал участие в боевых действиях на Калининском фронте.
Работая с аэродрома Дугино, летчики полка сделали 130 боевых вылетов
на уничтожение живой силы и техники противника как раз в то тяжелое
время, когда гитлеровцы нахально рвались к Москве, Ленинграду и
другим городам Советского Союза.
С октября 1941 года по февраль
1942 года полк находился на аэродроме Кинель Куйбышевской области,
где перевооружался - получал новую матчасть и переучивался летать на
самолетах Ил-2.
Овладев новым мощным оружием, полк
стал мобильной и внушительной силой в рядах действующей Красной
Армии. Поэтому его часто бросают с одного участка фронта на другой.
Там, где нашим войскам тяжело в обороне, или где им надо помочь в
наступлении, командование направляет в бой вместе с другими и
летчиков нашего авиационного полка.
В феврале-апреле 1942 года полк
действовал против фашистов с аэродрома Красница на Волховском
фронте, совершив при этом 150 боевых вылетов. Некоторое время
отдохнув и пополнившись личным составом на аэродроме Дятково
Московского военного округа, он снова на фронтах в действующей
армии. В мае 1942 года 565 штурмовой авиаполк воевал с аэродрома
Гаврики на Западном фронте, где он вошел в состав 224 штурмовой
авиационной дивизии (ШАД), командиром которой был генерал-майор
авиации М.В.Котельников. В июле-августе полк работал с аэродрома
Гаретово на Калининском фронте, с августа по октябрь - опять на
Западном фронте с аэродрома Гаврики и с октября по ноябрь 1942 года
он действовал с аэродрома Алферово снова на Калининском фронте. За
это время личный состав полка произвел 142 боевых вылета, уничтожив
много силы и техники врага.
21 августа 1942 года коллектив
полка понес тяжелую утрату. Ври выполнении боевого задания по
уничтожению немецко-фашистских самолетов на аэродроме Сеща, который
прикрывался очень мощным огнем зенитной артиллерии и истребителями
противника, геройски погиб первый командир 565 штурмового авиаполка
майор В.С.Володин. После него около пяти месяцев командовал полком
майор А.Д.Бабичев, а 22 февраля 1943 года командиром 565 штурмового
авиационного полка был назначен майор В.И.Сериков. Полк в это время
базировался на аэродроме Зубово, действуя против немецко-фашистских
оккупантов на Западном фронте.
В.С.Володин
За период с ноябре 1942 года по
сентябрь 1943 года полк сделал 375 боевых вылетел. Большинство из
них было выполнено, когда командиром полка стал уже майор
В.И.Сериков. Действуя с аэродрома Зубово, Красные Острова,
Васильевское, Визовая и Григорьевское, летчики-штурмовики уничтожали
артиллерийско-минометные позиции, подходящие резервы противника в
районе Жиздра, а также самолеты противника на аэродромах Сеща,
Брянск и Олсуфьево, где было уничтожено на земле 87 самолетов.
С II июля 1943 года полк принял
активное участие в Орловско-Брянской операции. С аэродрома Полошково
вместе с другими полками обеспечивал прорыв переднего края обороны
противника в районе Наново, Отвержок, Глинная, уничтожая подходящие
в отходящие резервы противника по дорогам Орел-Карачев-Брянск, а
также взаимодействовал с подвижными танковыми частями. Во второй
половине августа 1943 года полк передал оставшуюся матчасть 566
штурмовому авиаполку и с 16 сентября 1943 года в составе 224
штурмовой авиадивизии был переведен в резерв Ставки Верховного
Главнокомандующего, с базированием на аэродроме Степыгино
Московского военного округа.
Наиболее сильное впечатление на
нас, молодых летчиков, производили рассказы Мокина, Ромашова и
Левина о боевых подвигах заместителя командира 565 штурмового
авиаполка майора М.И.Безух, который на фронте участвовал с 26 июня
1941 гада и являлся одним из старейших ветеранов полка.
Во фронтовом альбоме тех лет рядом
с фотопортретом з военной форме о нем было написано: "Командир
эскадрильи капитан Безух Михаил Иванович родился в 1914 г., русский,
из крестьян, член ВКП/б/ с 1942 г. Общий налет на всех типах
самолетов 302 часа 25 мин. Боевых вылетов 68. Награжден орденами
Ленина и Красного Знамени.
Будучи на Южном фронте в
истребительной авиации в должности командира авиазвена, совершил 48
боевых вылетов. В сентябре 1941 г. прибыл в 565 штурмовой авиаполк
на должность командира авиазвена. Находясь на Волховском фронте в
марте 1942 г, совершил 8 боевых вылетов на штурмовку живой силы и
техники врага. В одном из боевых вылетов сбил истребитель противника
Ме-109. Трижды водил группы самолетов Ил-2 на уничтожение укреплений
противника в районе Красной Горки. В результате узел сопротивления
противника был значительно разрушен, чем было облегчено наземным
войскам выполнение боевой задачи.
В одном из боевых вылетов в марте
1942 г. Безух был ранен. После излечения в августе 1942 года снова
вступил в строй и назначен на должность командира 2-ой
авиаэскадрильи. В своей боевой работе проявляет отвагу и мужество. С
августа 1942 года совершил 14 боевых вылетов. Боевые вылеты групп во
главе с тов. Безух выполняются е большим уроном для противника. Так,
например 21.8.42 г. тов. Безух водил группу самолетов на штурмовку
аэродрома Сеща. В результате налета группой было уничтожено 30
самолетов врага и 16 самолетов повреждено. Уничтожено 80 человек
обслуживающего персонажа.
23.3.42 г. в районе Серая, Белая
Верх группа самолетов Ил-2 уничтожила 4 танка, 24 человека пехоты
противника. На обратном маршруте группа вела воздушный бой, в
котором Безух лично сбил самолет истребитель Ме-109.
Тов. Безух храбрый и инициативный
летчик, над целью действует решительно и дерзко. Никогда не
уклоняется от боя с истребителями противника, смело вступая с ними в
борьбу".
О М.И.Безух много писали тогда
фронтовые газеты. Самолет Ил-2 в ту пору только что осваивался. В
тактике его применения, как штурмовика, было много нового и
неизвестного. В этом деле Безух был новатором.
В статье "В буре есть покой"
П.Синицин писал: "...Капитан ищет ответа в книгах и журналах, ночью
при коптилке вычерчивает схемы расположения сил, определяет систему
огня, взвешивает опыт летчиков других частей и других фронтов. С
каждым вылетом на боевое задание Безух на практике проверял
рождавшиеся в голове мысли.
Как раз в этот период времени одна
группа штурмовиков испытала на себе всю горечь ошибочности старых
взглядов на самооборону штурмовика (методом "улепетывания"). Встреча
одного Безуха с двумя "Мессерами", первый сбитый самолет и борьба со
вторым путем лобовых поединков открыли глаза на искомую истину.
Воздушный бой! Боем обороняться -
это значит жить.
Безух готовит летчиков-штурмовиков
для миссии асов-истребителей, перед каждым вылетом вместе с
летчиками тщательно разрабатывает мельчайшие детали возможного
воздушного боя добивается четкой радиосвязи в полете.
И труды растили победу, ставшую
результатом всех встреч с "Мессерами". Капитан лично провел шесть
воздушных боев. Во всех этих схватках на стороне фашистов было
абсолютное численное превосходство: четыре против трех штурмовиков,
два против одного, четыре против двух, десять против четырех и т.д.
Однако, каждый из боев благодаря умению вожака кончался гибелью
"Мессера". Лично капитан Безух сбил три "Мессершмитта", а штурмовики
не имели даже пулевых пробоин".
14 марта 1942 года во время
выполнения боевого задания на штурмовку войск врага на Волховском
фронте 3 самолета Ил-2 под командованием Безух были атакованы
истребителями противника. Штурмовики не растерялись и вели воздушный
бой на вираже над территорией противника в течение 28 минут с пятью
Ме-109, в результате которого было сбито два Ме-109, один из них
сбил лично тов. Безух. Штурмовики, сбив два истребителя противника,
своих потерь не имели. За этот смелый подвиг тогда еще старший
лейтенант М.И.Безух был награжден орденом Ленина.
Вот что рассказал нам В.Я.Мокин об
одном из боевых эпизодов:
- 24 апреля 1943 года проводилась
операция по уничтожению самолетов противника на аэродроме Брянск.
565 штурмовой авиаполк в это время базировался на аэродроме Зубово
Западного фронта, командующий 1-ой воздушной армии генерал-майор
авиации С.А.Худяков назначил лидировать общую группу в составе 24
самолетов Ил-2 капитана Безух. Из-за сложных метеоусловий
(горизонтальная видимость была 1 км) из всей этой большой группы
внезапно на бреющем полета без прикрытия истребителей сопровождения
вышла на аэродром Брянск и нанесла бомбордировочно-штурмовой удар
только первая шестерка Ил-2 во главе с ведущим-лидером М.И.Безух.
В результате этого налета было
уничтожена 22 самолета противника на земле. При выходе из атаки
группа Ил-2 была атакована четырьмя истребителями противника Ме-109.
Командир решил принять воздушный бой. Передав по радио командование
группой своему заместителю, он вместе со своим стрелком отражал
атаки истребителей и прикрыл выход из боя своих самолетов. Произвел
посадку на свой аэродром, не имея потерь. За успешное выполнение
боевого задания на разборе полетов в присутствии всего руководящего
состава авиачастей Командующий 1 Воздушной армии лично вручил
Михаилу Ивановичу Безух награду - орден "Красного Знамени".
В одном наградном листе,
подытоживавшим боевые подвиги Михаила Ивановича, говорилось: "Лично
майор Безух произвел 78 боевых вылетов. Он летал на штурмовку
аэродромов Сеща, Брянск, Ново-Дугино. Имел три сбитых самолета
противника. Группами, где был ведущим Безух, уничтожено: 77
самолетов на аэродромах противника, 260 автомашин, 1800 солдат и
офицеров, 30 танков, 7 батарей зенитной артиллерии, 6 батарей
полевой артиллерии, 13 отдельных огневых точек; взорвано два склада
с горючим и один с боеприпасами; разбито и повреждено до 45
железнодорожных вагонов, один паровоз".
М.И. Безух
Много было рассказов о подвигах и
других летчиках-ветеранах полка. Например, каждый летчик звал как
летом 1943 года заместитель командира - штурман 2-ой авиаэскадрильи
Владимир Яковлевич Мокин, выполняя боевое задание на разведку
противника, с бреющего полета на Брянском шоссе сфотографировал
большую колонну, протяжённостью до 12 км, немецких танков, идущих к
фронту. При выполнении этого задания Мокин был сбит орудием
немецкого танка, но все-таки "перетянул линию фронта и "плюхнулся" в
расположение своих войск. Когда специалисты проявили плевку и
отпечатали на бумаге, то на фотоснимках танки подучились величиной
со спичечную коробку, на которых ясно были видны фашистские кресты.
За ценные документальные сведения Мокин был награжден орденом
"Красного Знамени".
Много было совершено других
героических подвигов летным и техническим составом 565 штурмового
авиаполка в первые годы Великой Отечественной войны. Во время
обороны Москвы и на ее подступах пали смертью храбрых командиры
авиаэскадрилий Червоноокий и Цветков, летчики Калачев, Иванов,
Сычиков, Николаев и другие.
Самолет, пилотируемый Николаевым,
был подбит и сел на нейтральной полосе. Гитлеровцы хотели Николаева
взять в плен живым, но он отстреливался, убил несколько фашистов и
последним патроном застрелил себя.
Наземные войска хотели помочь
Николаеву, вели огонь по немцам из всех видов оружия. И когда отбили
место, где сел самолет летчик Николаев был уже мертв. В его
пистолете "ТТ" не было ни одного патрона.
Адъютант авиаэскадрильи Иван
Казенный летал на боевые задания вместо воздушного стрелка. В одном
из воздушных боев самолет был подбит и сел на территории противника.
Казенный в бессознательном состоянии попал в плен и подвергался
истязаниям фашистов.
Поистине героические подвиги
совершали в 1942-43 гг. техники авиазвеньев А.И.Шеянов, Н.М.Рыков и
Д.П.Напольнов, механики самолетов В.И.Шевченко, И.И.Бондаренко,
М.А.Габрусев, В.Н.Казначеев, М.В.Смирнов, Семен Зверев, Михаил
Гречко, Ефим Садов, Михаил Илюшин, Новиков, Кинзебаев и другие,
которые совершали перелеты с одного фронтового (полевого) аэродрома
на другой в бомболюках и на подкосах шасси самолета Ил-2 с целью
обслуживания самолетов на новом месте.
Техника выполнения этих
рискованных полетов была следующая: в бомболюках размещали четыре
человека, в отсеках шасси два человека и одного человека сажали в
задний люк одноместного самолета, где стоял аккумулятор. Последний
был старшим десантной технической команды. В его обязанности входило
всех посадить (разместить) и привязать, а при посадке самолета на
новом аэродроме этот человек выскакивал из люка первым и помогал
людям сняться с подкосов шасси и вылезти из бомболюков.
При этом не обходилось и без
серьезных происшествий и курьезов. Был случай аварии с человеческими
жертвами, после которого перевозить людей на подкосах шасси
запретили. А в бомболюках продолжали летать. Однажды при
перебазировании техсостава таким способом перетерся петрафлекс
(лопнула масляная трубка) и находившийся в бомболюке Василий
Иванович Шевченко был весь облит авиационным маслом. В результате
простудился и целую неделю отмывался бензином и специальным мылом.
Все эти подвиги и факты говорят о
том, что летчики, техники и весь личный состав полка беззаветно,
самоотверженно сразились с лютым врагом, не щадя живота своего и
самой жизни.
Такой богатый боевой опыт
командно-летного и технического состава авиаполка, в который мы
попали тогда, вселял в нас, молодых летчиков, чувство гордости за
свою воинскую часть и уверенность в победе над заклятым врагом.
Одновременно с этим, овеянное славой в боях за вашу Советскую
Родину, Красное знамя 565 штурмового авиационного полка ко многому
нас обязывало. Все мы понимали, чтобы научиться бить фашистских
оккупантов так, как это делал майор Безух и другие ветераны полка,
надо приложить очень много усилий, кропотливого труда и упорства для
выполнения стоящих перед нами задач.
И мы старались, трудились
прилежно. На выполнение этой задачи - освоение новой техники и
слетанности у нас ушло времени немного больше двух месяцев. Перед
отправкой на фронт, в первых числах января, группа молодых летчиков,
в том числе и я, вступили в члены КПСС.
За учебой и полетами мы и не
заметили как "славная осень" 1943 года превратилась в морозную,
довольно холодную и снежную зиму. В свободное время от занятий и
полетов мы ходили на лыжах по лесу, полям и окрестным дорогам,
изучая близлежащую местность и села. Оказалось, что это были
чеховские места, где он когда-то жил, ездил по селам лечить больных
крестьян, писал свои рассказы. Всего в 15-ти километрах от Добрынихи
находится село Мелехово, где с 1892 по 189Э год жил А.П. Чехов. А
село Угрюмово, в трех километрах от Добрынихи, очень напоминало вам
рассказ А.П.Чехова "В овраге", где дьячок на поминках икрой объелся.
Это село в самом деле расположено в глубоком овраге.
За 1,5-2 месяца сложился хороший
военный коллектив полка. Среди старых летчиков были в 1-й аэ
Е.П.Новиков, Н.К.Нечаев, и В.М.Блок, в 3-й аэ - В.П.Бородин,
В.Михайлов, М.Е.Пущин. К молодым летчикам относились в 1-й аэ -
Н.Я.Моторин, И.Н.Ефимов, А.Дубровский, Колесников и А.И.Яковлев; в
3-й аэ - Д.З.Бойко, В.П.Костин, И.К.Ельтищев, М.Бобров. Вновь
прибывшие летчики успели перезнакомиться друг с другом и старожилами
полка. Старые летчики относились к молодым доброжелательно, делились
с ними своим опытом. В результате складывалась теплая обстановка
внутриполковой дружбы летного состава. Конечно, узы дружбы между
каждым и всеми были разной теплоты и близости, но это вполне
закономерно, т.к. у всех характеры разные. У меня кроме Пети
Абраменко и Вани Белицкого, моих однокашников, сложились хорошие
товарищеские взаимоотношения с нашими командирами Мокиным, Ромашовым
и Левиным, которые умело находили путь к сердцу своих подчиненных и
частенько, сидя на кроватях в общежитии летчиков, в длинные зимние
сумерки вели с нами групповые или индивидуальные задушевные беседы.
А иногда разучивали и пели фронтовые песни.
Здесь началась и в дальнейшем
укреплялась наша самая бескорыстная и задушевная дружба с летчиками
2-ой эскадрильи Сережей Плетень, Колей Огурцовым, Колей Кургановым,
Федей Зотовым и Андрюшей Колодиным. Все они были молодые хорошие
ребята с комсомольским задором, умевшие быть серьезными при деле и
веселыми на отдыхе. В свободные от занятий и полетов часы между нами
шло бойкое состязание в остротах, сатире и юморе. Поэтому здоровый,
звонкий смех был постоянным нашим спутником, цементировавшим нашу
дружбу.
С летчиками других авиаэскадрилий
мы тоже перезнакомились со всеми, во мне, например, по характеру
импонировали больше чем остальные из 3-й аэ Вася Ельтищев, Миша
Бобров, Миша Пущин, а из 1-ой аэ - Коля Моторин и Саша Яковлев.
Как-то в кругу друзей мы разговорились о том, кто откуда прибыл в
565 штурмовой авиаполк, какая была в летных школах подготовка, какие
были интересные случаи и какие были условия курсантской жизни.
Рассказывая об этом, многие останавливались на том, что авиация
требует постоянных жертв в относительном и прямом смыслах этого
слова. Вспомнили при этом случай с Саранцевым, как на полигоне у его
самолета отвалилось крыло. Тут в разговор иступил похожий внешностью
на киноактера Крючкова бывший кавалерист младший лейтенант Сашка
Яковлев:
- А знаете, друзья, какой был со
мной интересный случай в Ульяновской летной школе?
Все насторожились, приготовились
слушать и Сашка начал свой рассказ:
- Под Новый 1942 год после
окончания Павловской (на Оке) авиационной школы первоначального
обучения я приехал в Ульяновскую военную авиационную школу пилотов,
которая готовила летчиков истребителей на самолетах "Чайка" и И-16.
Здесь обрадовало то, что наша группа, скомплектованная из вновь
прибывших курсантов сразу же приступила к изучению теоретических
дисциплин.
Классы не отапливались, было очень
холодно, зябли руки и ноги, а тут еще в нашей группе один курсант
заболел тифом. Нам запретили заниматься в классах и преподаватели
стали проводить уроки в общежитии. В нашей комнате было сравнительно
тепло, так как в стене проходила кухонная труба и эта стена была
всегда горячая. В комнате стояли кровати в два яруса. Во время
лекций мы все около 30 человек, сидели на кроватях и в этих условиях
умудрялись вести конспекты.
С наступлением лета вас перевели
жить непосредственно на аэродром, в палатки. И мы приступили летать
на переходной для истребителя машине Ут-2. Полеты проходили успешно
и мы быстро закончили летную программу. После этого нас перевели на
летную площадку, расположенную в 20 км от Ульяновска, на котором
вывозили курсантов уже на истребителе И-16.
Прежде чем курсанту перейти к
самостоятельным полетам на И-16, ему давали несколько
самостоятельных вылетов на УТИ-4 (учебный двухместный истребитель).
В заднюю кабину УТИ-4 для сохранения центровки самолета вместо груза
сажали курсанта, готовившегося к самостоятельным полетам.
Находясь в квадрате (в стартовом
кругу), договорился с одним курсантом, который должен лететь
следующим на УТИ-4, что он возьмет меня в качестве пассажира.
Приземлившийся самолет необходимо было заправить. Мы сопроводили его
на заправочную, заправили, одели парашюты, сели в кабины, вырулили
на старт для взлета, но нам подали сигнал - выключить мотор.
Курсант выключил мотор. По
направлению к самолету шел командир отряда старший лейтенант Андреев
и на ходу показывал мне руками, чтобы я вылезал из кабины. Но я
делал вид, что не понимаю его сигналов и продолжал сидеть в
самолете. Тогда командир сказал, что он полетит с другим курсантом.
Я вылез из кабины, снял парашют и передал его курсанту, с которым
летел командир отряда.
Самолет стал взлетать, а я
обиженный смотрел ему вслед, и вдруг!.. На высоте 80 метров самолет,
задрав нос к верху, стал падать на хвост и сразу же загорелся.
Выехала скорая помощь, привезла два обгоревших трупа. Вы
представляете мое психологическое состояние? Ведь была моя очередь
полета и я вполне мог быть на их месте. Какая случайность...
Мы все, слушавшие Сашкин рассказ,
погрузились в траурное молчание. Каких только случаев не бывает в
авиации и каждый из них не похож на другой - размышляли мы каждый
про себя.
А Сашка после печальной паузы
продолжал свой рассказ о том как он попал в наш полк:
- Вскоре был получен приказ о том,
чтобы Ульяновское училище выпускало летчиков-штурмовиков. И нам
пришлось переучиваться для овладения машиной Ил-2. Покинули мы свои
землянки, в которых жили, будучи на полевом аэродроме, и вернулись в
город для прохождения летной программы на переходной машине для Ил-2
- самолет Р-5.
Как тяжело курсанту летать на
самолете Р-5 в зимнее время, как это пришлось мне. А когда закончили
летную программу на переходной машине, снова вернулись на полевой
аэродром, пригодный для полетов на самолете Ил-2.
Время не позволяло ждать. По
сокращенной программе мы быстро закончили обучение, получили
офицерские авиационные погоны. Но на ногах у нас вместо положенных
сапог были обмотки. Мы стали говорить командиру эскадрильи капитану
Соколову, чтобы нам выдали сапоги, а он нам ответил: "Какое имеет
значение, в чем вас собьют, в сапогах или в обмотках?" Ответ
Соколова вас возмутил и мы, конечно, обратились к начальнику
училища, который сразу же освободил Соколова от должности командира
эскадрильи и отправил его на фронт.
После окончания Ульяновской школы
летчиков меня направили в запасной авиаполк, находившийся в г.
Кимры. Мне посчастливилось в том, что в запасном полку со мной на
проверочный полет слетал командир 224 штурмовой авиационной дивизии
полковник М.В.Котельников, который взял меня в состав своей дивизии
и направил в 565 штурмовой авиаполк. Вот так я оказался среди вас. -
Закончил свой рассказ Яковлев.
А.И. Яковлев
Биографии других молодых летчиков,
прибывших в 565 штурмовой авиаполк для его пополнения, мало чем
отличались от биографии Александра Ивановича Яковлева.
Так шли день за днем. Мы увлеклись
полетами, учебой и повседневными житейскими мелочами, привыкли к
этому образу жизни и никто не думал, что когда-то ему придет конец.
Но большие события в жизни людей совершаются обычно неожиданно для
них, внезапно. В субботу 15 января 1944 года нас собрали по тревоге
и объявили, что подучен из штаба авиадивизии приказ о том, что
завтра вылетаем на фронт. Это известие не испугало нас. Наоборот
создало у всего личного состава приподнятое настроение. Все
занимались подготовкой к вылету. Летчики клеили карты, прокладывали
маршрут предстоящего перелета. Авиаинженеры, авиатехники и
авиамеханики проверяли моторы, заправляли самолеты горючесмазочными
материалами. Младшие авиаспециалисты подготавливали к погрузке в
железнодорожный эшелон полковое имущество. И никто из нас в эти часы
не подумал о судьбе каждого из наших летчиков и воздушных стрелков,
кто будет жить, а кто погибнет в ближайшие же месяцы. Об этом как-то
не хотелось не только говорить вслух, но даже признаться себе молча.
Очевидно, каждый предполагал про себя, что смерть его не коснется.
Наверно этим и объясняется всеобщая праздничная возбужденность,
которой мы были охвачены тогда. Хотя, Безух, находившийся среди нас,
сказал каким-то особенно вкрадчивым тревожным голосом:
- Да, братцы, опять скоро боевые
вылеты, штурмовки, атаки истребителей и разрывы зенитных снарядов!
Произнося последние слова, он
внимательно посмотрел на нас, молодежь, передернулся несколько раз в
плечах и одновременно издал резко звук:
- Бр-р-р-р!
Возможно Михаил Иванович нас
испытывал, как мы среагируем, но мы, еще не зная этого страха, не
понимали его слов в том значении, как понимал их он сам и продолжали
молчать.
16 января 1944 года прибывший из
Москвы генерал белой перчаткой давал старт на аэродроме Степыгино
нашему полку на фронт, в действующую армию. День был солнечный,
морозный. Мы по укатанному снегу взлетали звеньями по четыре
самолета и поэскадрильно шли с курсом на юг, через Серпухов.
Настроение было бодрое, приподнятое. Первую посадку мы сделали на
луговом аэродроме в Туле. Здесь нас надолго задержала погода.
Начавшийся на другой день туман, приковал нас к аэродрому и не давал
возможности подняться.
В Туле нас всех разместили в
большом зале клуба, находившимся в десяти минутах ходьбы до
аэродрома. Клуб этот был сделан когда-то из церкви. И поэтому доводу
на второй же день нашего пребывания в Туле на стихийно возникшем
"концерте" полковой самодеятельности наш славный комик Вася Костин,
выступая со "сцены" общежития продекламировал на украинском языке
стихотворение: "На сельском собрании".
В Туле мы жили по дорожному
распорядку, как на вокзале. У нас было много свободного времени и мы
не знали куда себя девать. Обычно днем мы бродили по улицам и
знакомились с почерневшими от заводской копоти городом, с богатой
оружейной историей. Городом-героем, который, оказавшись почти в
окружении фашистов, не сдался врагу, выстоял.
Но во время этих стихийных
экскурсий не обошлось и без курьеза У одного нашего летчика отрезали
в трамвае кобуру с пистолетом. Жуликов поймали и начали бить. Но
подоспевшие патрули забрали в военную комендатуру всех и виновных и
пострадавших. Посадили их в городскую КПЗ, которая была переполнена
задержанными.
Среди задержанных в ЕПЗ оказался
лейтенант Миша Пущин, который на другой день в комической форме
рассказывал нам об этом случае:
- Группа оборванцев начала
приставать ко мне, угрожая расправой. Я приготовился к обороне...
Один из них спросил: "Кличка?" Я ответил: "Дутик!" Они в недоумении
остановились. Я воспользовался их замешательством, взял на полу
кусок угля и на стене крупно написал: "Дутик!". "Ого! Чего-то в Туле
мы такого не знаем, наверно гастролер и большая шишка". С этими
словами мои противники отступили в угол и больше меня не беспокоили.
Выручил из беды задержанных майор
Безух, который приехал и уговорил коменданта отпустить летчиков с
ним.
По вечерам мы ходили в пригородный
клуб на танцы и все перезнакомились с девушками, с которыми у нас
потом завязалась любовная переписка. Некоторые товарищи влюблялись
очень крепко. Одна девушка из соседнего с Добрынихой села приезжала
к Мише Бодрову даже в Тулу. Дальше за нашим полком ехать она,
кажется, не решилась.
У девушки, с которой я учился
танцевать, был альбом фотографий и различных крылатых изречений.
Некоторые из них я переписал в свою записную книжку-календарь на
1944 год. Например: "Счастье, говорят, в глубокой сильной любви?
"Время и расстояние подтачивают любовь"; " Жизнь не сад, в котором
растут только одни цветы"; "За днем безрадостным и радостный
придет": "Честность - самая хитрая политика"; "Лишь тот достоин
жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой" и т.д.
12 февраля погода улучшилась,
туман рассеялся, появилось сверкающее на снегу зимнее солнце и мы 13
февраля перелетели из Тулы в Орел, а 15 февраля из Орла в Курск.
В дороге всегда остро ощущается
что-то новое, особенное, необычное. Город Орел поразил нас своими
руинами разрушенных во время войны зданий. То тут, то там из
огромных куч развалин домов, битого кирпича и мусора торчали печные
трубы или остатки стен бывших красивых многоэтажных городских домов.
Курск мы видели только с высоты
птичьего полета. Аэродром, на который мы тогда сели, был в
значительном удалении от города. Здесь нас удивили землянки,
сделанные немцами (руками русских пленных) по типу городских
квартир, сиявших внутри белизной побеленных стен и потолков и
чистотой деревянных полов просторных комнат.
Землянки эти были вырыты в берегах
крутого оврага, находившегося у границ аэродрома, как стрижиные
гнезда в крутых берегах рек, их было так много и все они были так
хорошо замаскированы деревьями и кустарником, росшими в глубоком
овраге, что казалось, целый тайный город был скрыт от глаз
наблюдателя с земли и с воздуха.
Погода вновь испортилась и
продолжала нас преследовать, поэтому из Курска в Прилуки мы смогли
перелететь только 22 февраля, а из Прилук в Киев, на аэродром Жуляны
- только 9 марта.
В Прилуках нас изумила необычайно
ранняя весна. В Курске был глубокий снег, мороз и холод, а здесь
солнечное голубое небо, почти летнее тепло, вода в канавах и грязь
на дорогах.
В Жулянах на аэродроме мы впервые
садились на бетонированную полосу, вокруг которой была сплошная
непроглядная весенняя грязь. Нас удивило огромное количество военных
самолетов разных систем и марок. Здесь были и бомбардировщики, и
разведчики, и штурмовики, и истребители, и транспортные и связные
самолеты. Их было так много, что требовалось большое искусство
рулить по бетонированным дорожкам аэродрома, чтобы не зацепить
плоскостями (крыльями) другие, впритирку друг к другу стоявшие
самолеты. Здесь же мы увидели три американских огромных по тому
времени самолета, которые назывались "летающие крепости". Они
оправдывали свое название большими размерами конструкции и обилием
пушечного вооружения против истребителей противника.
И, наконец, 12 марта 1944 года мы
приземлились на фронтовом аэродроме Чижовка, севернее города
Новоград-Волынска. Несколько минут после нас на песчаный аэродром
Чижовка садилась группа самолетов Ил-2 братского 996 штурмового
авиаполка. Один летчик потерял направление на посадке, уклонился во
время пробега вправо и плоскостью своего самолета зацепил за пушку
другого самолета, находившегося на стоянке. Пушка выстрелила
бронебойным 37-мм снарядом, который, пробив боковую броню
садившегося самолета, попал в грудь летчику и убил его. Это,
конечно, был несчастный случай, но так как он произошел на фронтовом
аэродроме, то сильно подействовал морально на вас, молодых летчиков,
ярко и образно продемонстрировав нам, что мы прибыли на фронт, где
за ошибку или оплошность приходится иногда расплачиваться жизнью.
Здесь мы узнали, что базирование
нашего полка планировалось командованием на фронтовом аэродроме
Бузова. Но в связи с весенней распутицей этот аэродром оказался
непригодным для полетов. Самолеты, которые сели на этом аэродроме
раньше, сейчас не летают на боевые задания в связи с тем, что не
могут взлететь. Поэтому вас и посадили на запасной аэродром Чижовка,
где песчаный грунт и совсем нет грязи.
Таким образом, перебазирование нашего полка, из Подмосковья на 1-й
Украинский фронт прошло в основном удовлетворительно. Имея в своем
составе подавляющее большинство молодых летчиков, полк не потерял в
дороге, продолжавшейся около двух месяцев, ни одного человеке, хотя
в пути были очень сложные метеорологические условия.
Оставалось выполнить самую сложную
часть задачи по вводу нас в строй боевых летчиков, то есть научить
воевать, правильно действовать на поле боя при выполнении боевого
задания и драться с врагом.
