Интервью с Хваленским
Станиславом Павловичем
Интервью Корытова Олега и
Чиркина Константина с Хваленским Станиславом Павловичем
Лит. Обработка Игоря Жидова
Особая Благодарность Светлане Спиридоновой и Игорю Сеидову.
Хваленский Станислав Павлович: Родился я в
1921 году, 25 октября, в городе Владимир, в семье военнослужащего. Отец до
1951 года служил в армии, в наземных войсках. Отслужил тридцать один год и
ушел в отставку в чине полковника. А мать была домохозяйкой. Поскольку отец
был военный, мы очень часто переезжали.
В 1939 году в Бобруйске, когда я учился в десятом классе, поступил в
аэроклуб. Летом 1940 года его закончил.
— А на чем летали? И какая программа
была?
В аэроклубе был только «У-2». Какая была
программа? Взлет, посадка, в зоне — виражи, перевороты…
Осенью 1940 года по окончании аэроклуба меня направили в Конотопское
военно-летное училище. Но в 1941 году это училище упразднили, на его базе
организовали высшие летные курсы, а нас поэскадрильно направили в другие
училища. Я попал в Сталинградское, и пробыл там до 1942 года, но и его тоже
не успел окончить. Поскольку немцы подходили к Сталинграду, то нас
эвакуировали в Казахстан, под Кустанай. Но и там мы не задержались — нашу
эскадрилью направили за Черногорку, это под Абаканом, Хакассия. Там я в
1943 году закончил училище. И меня оставили инструктором.
— Вернемся в 1941 год: как Вы узнали о
том, что началась война?
Это было в Сталинграде. Нас, курсантов,
отпустили в увольнение. Когда мы приехали в город, узнали, что началась
война.
— Вы услышали выступление Молотова по
радио?
Оно к этому времени уже закончилось. Люди
пересказали нам его содержание.
К вечеру, когда увольнение кончилось, мы вернулись в часть. И все было
более-менее спокойно.
— То есть никто не нервничал?
Наоборот, было высокое патриотическое
настроение: «Постоим за Родину!», и так далее. А потом когда были
отступления, мы переживали: «Почему? Как?».
То, что война, вот-вот должна начаться, чувствовалось давно. Во-первых,
нарушения воздушных границ фашистскими самолетами…
— Вас оповещали об этом?
А кто нас будет официально оповещать? Моя
семья: отец, мать, две сестры и мой маленький братишка в это время жили как
раз под Брестом, Кобрин. До границы всего шестьдесят километров было.
Перед самой войной к ним приехала мать моего отца, бабушка моя. А отец с
матерью поехали в Сочи, в санаторий. И как только приехали, узнали о том,
что началась война. Они сразу поехали обратно, до Смоленска доехали, отец
поехал в свою часть, а мать развернули, уже не пустили. Что с детьми? Она
осталась одна.
Я в это время служил, мать знала мой адрес, а я знал, где служила старшая
сестра. И через специальную государственную службу младших детей удалось
разыскать в колхозе под Сталинградом.
Я был вдали от фронта, и воспринимал происходящее только по сводкам. Мы
переживали. «Почему? Кто виноват в том, что такое получилось?»… Мы не
понимали, что происходит. Вроде все готовились, делали все, что могли…
Переживания переживаниями, а моя задача, как курсанта, была учиться летному
делу, летать…
— Получается, что обучение до должности
инструктора заняло почти четыре года?
Я же вам объяснил почему. Потому что были
пертурбации, то в одно училище, то в другое переводят.
Обучались мы на «И-15Бис». Собирались на них нас выпускать… Но поняли, что
они себя не оправдали. И мы стали учиться на «И-16», его считали переходным
к «Якам»…
— Вы не помните, куда «И-15» из училища
дели?
Куда-то под Сталинград, наша эскадрилья
там была, их перегнали под Астрахань. А куда они пошли дальше, я не знаю.
— А не помните, как они окрашены были
или какие-то особенности?
Как все наши, зеленого цвета были…
Однотонные. Звезды на крыльях, на фюзеляже, и на самом киле.
— По окончанию училища, какой у Вас
налет был?
Часов сто пятьдесят. А может и поменьше. Я
точно не могу сказать
— А когда Вы инструктором были, какой у
ваших курсантов налет был? Утверждают, что в то время налет был чуть ли не
десять часов…
Сейчас точно не помню. Но уж никак не
меньше тридцати часов.
— Интересен именно налет
самостоятельных полетов…
Десяток полетов по кругу, пятнадцать в
зоне. По маршруту сходят два–три полета. Вроде и все, но я всего не помню,
ведь это было больше пятидесяти тому назад.
— У Вас в училище было ограничение по
высшему пилотажу? Вроде бы в 1940 году был отдан приказ об ограничении
высшего пилотажа в училищах для снижения аварийности.
Нет. В программу входили: виражи в зоне,
переворот, петля, иммельман, бочки — это и есть составные высшего пилотажа.
— А штопор?
Штопор показывали… Ввод, вывод. Вводили и
выводили.
— Мы беседовали с Кубаревым
Василием Николаевичем, Вы знали его? Он говорил, что были ограничения для
пилотажа на конкретных самолетах.
Фамилию я слышал… Но лично, вроде, не
встречались. По-моему, у нас никаких ограничений не было... И до войны, и во
время войны не было ограничений.
— По Вашему мнению, какие преимущества
были у «И-16» по сравнению с «И-15»?
У «И-16» — скорость побольше. Он лучше
зарекомендовал себя в Испании, на Халхин-Голе. А «И-15» еще на Халхин-Голе
большие потери несли от японской авиации.
— А пилотировать какой самолет было
легче, приятнее?
Я много работал инструктором на «И-16» и
он мне очень нравился. Он очень маневренный был.
— Говорили, что «И-16» самолет строгий
для пилотажа был?
Я бы не сказал, чтобы он особо строгим
был. Но может это мои ощущения — я очень много на нем летал. А вот на
посадке он действительно строгий был. Если упустите, "раз" и переворот,
крылья поломал, лопасти… В худшем случае можно было и разбиться насмерть.
— У Вас в школе ломали крылья?
В школе на «И-15» были случаи, а на «И-16»
я уже и не помню… На «И-16» запомнилось, как два курсанта столкнулись над
аэродромом…
— А где и когда это произошло?
В Черногорках. Это от Абакана
километров одиннадцать. На полевом аэродроме, в начале 1943 года, уже перед
самым выпуском. Последние полеты в зоны… Сдавали зачет. Уже определили
человек десять инструкторами оставить. Этой группой и летали.
Кто-то не удержался своей зоны. Ушел из нее, и произошло столкновение.
Зацепились крыльями. Одному курсанту удар пришелся по голове. К месту
падения его самолета нас курсантов не подпустили. А второму после
столкновения удалось сесть.
— Стрельбы были?
Со стрельбами по наземным целям у
курсантов — один полет на «УТИ» с инструктором. Не помню, по моему, был один
пулемет «ШКАС». А прицел уже коллиматорный.
Спикировал, увидел цель, нажал гашетку… Уже хорошо. А что при этом
получилось, не контролировали… Это же первый полет на стрельбу…
— По конусу стреляли?
В школе — нет. Это уже потом в частях
было.
— Как был быт устроен курсантов,
инструкторов?
В войну быт был особый. Жили мы в
землянках, нары общие. Только у инструкторов была отдельная землянка.
Питание скудное, едва живы были, У инструкторов и у курсантов питание
отличалось.
— Мы слышали, и не раз, что у
инструкторов питание было хуже, чем у курсантов.
А почему же хуже должно быть?
— Курсантов кормили бесплатно, а
инструктора питались за деньги?
Все бесплатно. Всего я почти двадцать лет
за питание не платил. Все было бесплатно.
— Ну, а как было у семейных
инструкторов?
Я даже не знаю, как они жили. Ну, какие-то
пайки были на членов семей, наверное…
— Мы слышали, что был приказ отправлять
инструкторов на месяц, на два, на фронт для практики. У Вас практиковались
такие стажировки?
Конкретно из нашего училища посылали
одного или двух. Может быть, в других и больше посылали, но у нас буквально
единицы…
— Когда Вы начали получать после
«УТИ-4» новую матчасть, и какую?
Моя обязанность была учить на «УТИ-4». Это
был переходной самолет к «Як-1». После этого курсанта передавали в другую
эскадрилью, которая работала на «Яках», а уже потом направляли в строевые
части.
— В строевые части, или в ЗАП?
Точнее не знаю. В запасном может быть еще
какая подготовка была…
— А сами Вы на «Яке» летали?
Нет. Некогда было…
— Сколько примерно полетов в день, Вы
как курсант делали?
Как курсант? Сколько достанется… На каждый
самолет примерно три–четыре курсанта. Если по кругу, то полетика три–четыре
делали. В зоне — один–два.
— Когда Вы были инструктором, сколько у
Вас курсантов одновременно было?
У меня в группе было четыре человека. Я их
вел в течение месяца, двух. Выпускал их, следующих брал.
— Бывали случаи, когда списывали за
непригодность к полетам?
За все время я выпустил двадцать курсантов
и только одного я списал. Он не был безнадежен, можно было потянуть
подольше, но я подумал, что не стоит. В это же время других можно было
быстрее подготовить.
— Вы потом встречали своих выпускников?
В Корее встретил. Он служил в дневном
полку, в то время летал как свободный охотник. Фамилию не помню. Да и полка
тоже…
— Вам довелось повоевать в Великую
Отечественную войну?
Не довелось… И с Японией не довелось. До
конца войны, до самого расформирования училища, был инструктором.
Инструктора в училище –
1945 год
Второй ряд -, Петров Леонид, Хваленский, -, Лавринович Борис
Первый ряд Говоровский, -, -, Чечель
— А когда училище расформировали?
В 1945 году, к осени ближе… Большую часть
инструкторов демобилизовали, а некоторых отправили в Приморье, на Дальний
Восток, в воинские части. Вот так в начале 1946 года я и попал в 304-й
истребительный полк. Летали мы на «Ла-7».
— Как Вам показался «Ла-7»?
Для того времени очень хороший:
маневренный, с хорошим вооружением — три пушки.
— Где базировался 304-й полк на тот
момент?
Спасск Дальний. Это на сто пятьдесят
километров севернее Ворошилова, или как он сейчас называется, Уссурийск, что
ли. Километров двести–двести пятьдесят от Владивостока.
— Какое у Вас было звание и на какую
должность Вы пришли?
Лейтенантом на должность летчика.
— В 304-м полку на тот момент ветераны
войны были?
Были. И три Героя Советского Союза было в
полку.
(304-й ИАП (32-я ИАД) – базировался в г. Спасск–Дальний. Командир полка –
Герой Советского Союза майор Королёв, замполит – подполковник Пирожок,
помощник командира полка по лётной части – Герой Советского Союза майор
Еремин.
Командиром 3-й АЭ был капитан Моренко М.И., ещё одним командиром АЭ в этом
полку также был Герой Советского Союза майор Амелин Алексей Степанович. И.С.)
— А не было ли к Вам такого отношения:
"всю войну в тылу просидел"?
Нет. Отношения были хорошие. В 1948 году в
304-м полку началось обучение ночным полетам. Мы тогда впервые на «Ла-7»
ночью летать стали. Потом в конце 1948 года или вначале 1949 года к нам
пришли «Ла-9».
— А скажите, а выхлопы двигателя ночью
мешали?
А их не было. Отблески, может быть слегка.
— А как Вам «Ла-9» по сравнению с
«Ла-7»?
«Ла-9» по отношению к «Ла-7», менее
маневренный. У «Ла-7» были предкрылки и он мог более резкие маневры делать.
У этого не было. Потом в 351-м полку мы перешли на «Ла-11», а это вообще был
тяжелый истребитель дальнего сопровождения.
— А скажите, по комфорту, какой лучше
был?
Ну, какой комфорт… Кабинки небольшие.
Приборы почти одни и те же были. Правда, на последних уже появились
"авиагоризонты" в помощь "стрелке и шарику". Положение самолета в
пространстве видишь.
— А качество обзора? Качество стекла?
Плексиглас одинаковый был…
— На некоторых самолетах плексиглас
желтел быстро?
Этот не желтел, куда смотришь, там и
видишь.
— Про «Лавочкины» говорят по-разному.
Кто-то говорит, что на переплете внутри кабины было зеркало заднего обзора,
кто говорит, что не было…
Нет, на «Лавочкиных» не было. На «МиГах»,
по-моему, были. А потом уже на «МиГах» появились оповещатели: если сзади
заходит противник, то сигнал подается, что у тебя кто-то в хвосте.
В конце 1949 года, с нашего 304-го полка,
отобрали почти половину летчиков для участия в "правительственной
командировке". Вызывали каждого отдельно и беседовали, объясняли, что это
дело связано с опасностью. Предупредили, что события разворачиваются к
войне. Кто не хотел, сомневался, тех не брали. Только из добровольцев
отбирали. Отобрали пятнадцать человек, и отвезли на самолете в 351-й полк.
Там тоже отобрали добровольцев и объединили нас. И снова на самолетах
отвезли в город Дальний, на Ляодунский полуостров.
Распределили нас равномерно по трем эскадрильям…
(По воспоминанию лётчика 304-го ИАП Анисимова Александра Петровича, из
304-го ИАП были отобраны 15 лётчиков, это: Анисимов А.П., Амелин А.С.,
Хваленский С.П., Карелин А.М., Киселёв В.В., Лукиных А.П., Попов С.А.,
Абрамович Н.Н, Давыдов А., Исаев Ф., Смиренников В., Капленко И.В., Макеев
В.В., Чирков И.Н. и Ярунин Н.И.. Они были командированы в состав 351-го ИАП,
и в феврале 1950 г. на Ли-2 были перевезены в г.Дальний (Китай). И.С.)
— В каком звании, на какую должность Вы
попали?
Старший лейтенант, старшим летчик.
— А какие самолеты?
На «Ла-11». Потренировались на них и
весной полетели полком в направлении Шанхая, в Туньшань. Это — китайский
город, километров восемьсот от Дальнего. Сопровождал нас лидер, по-моему,
«Ту-2». Только вылетели и начали пересекать Желтое море, вдруг у одного
самолета отказал мотор. И пошел он на вынужденную. И погиб…
— Этот летчик из вашей эскадрильи был?
С нашей 3-ей эскадрильи 304-го полка.
Возглавлял эскадрилью Герой Советского Союза Амелин. А другую эскадрилью
Гужов, по-моему, возглавлял. Третьего командира эскадрильи я не помню.
(1-й АЭ командовал капитан Н.Н Гужов, 2-й АЭ – майор Голованов и 3-й АЭ –
майор А.С. Амелин. И.С.)
— У меня записано, что погиб летчик
Макеев, у его самолета загорелся двигатель…
Я не знаю, что случилось. Был установлен
специальный сигнал-пароль: если откажет материальная часть, то летчик
передаст этот сигнал для командира группы. Какой сигнал, я забыл, «Океан»
или еще какое-то слово, но он передал именно это слово-пароль. Карелин пошел
сопровождать его до посадки. Видно было, что вынужденная посадка на берегу
неудачная и летчик погиб…
Карелин догнал нас и пристроился к группе.
(Ст. лейтенант Макеев В.В. погиб при перелёте из г. Дальнего 8.03.1950г.
В полёте загорелся двигатель, он дотянул до берега, но при вынужденной
посадке потерпел катастрофу и погиб. И.С.)
— "В марте 1950 года полк под
командование Героя Советского Союза подполковника Макарова убыл вглубь Китая
в район Шанхая, для прикрытия города и порта от налетов гоминдановских
самолетов"…
Да. Приземлились мы в Туньшане. Туда
поступали «МиГи» для 29-го полка. И пока их собирали и облетывали, мы должны
были первое время прикрывать этот район. То есть, задача ПВО. Над Туньшанем
наш полк сбил два гоминдановских разведчика «Б-25».
Шанхайский аэродром
Первый ряд Елконадзе, Сергеев Григорий ЗКАЭ, Исаев, Карелин, Аккуратнов
Второй ряд Курганов, Белозерцев, Сидоров, Хваленский, Попов
Третий ряд, Неизвестен
— "Первую победу одержал старший
лейтенант Сидоров, в середине марта 1951 года". Что Вы об этом перехвате
знаете?
Участвовали в перехвате Сидоров и его
ведомый, и еще была пара летчиков. Они его перехватили, и сбили.
Звено Сидорова
Курганов, Сидоров. Замначштаба Стренаткин, Попов, Хвалынский
(В этом вылете 13-го марта 1950г.
участвовало звено ст. л-та Сидорова Василия Давыдовича. За этот бой он и
лейтенант Попов С.А. были награждёны орденами Красное Знамя. И.С.)
— Как подтвердили: обломки нашли?
Да, нашли. Хотя он далеко от аэродрома
упал…
Когда гоминдановцы потеряли первый разведчик, они не поняли в чем дело, и
послали второй. А когда второго сбили, полеты прекратились.
На этот раз вылетало наше звено. Во главе с Душиным.
— По словам Сидорова Василия Давыдовича
Душин уже на следующий день сбивает второй самолет-разведчика Б-25.
Нет, не на следующий день. Я не могу
сказать, может через пять дней, но не на следующий день. Поднялись четверка:
Душин, у него ведомым был Абрамович, и Исаев — командир звена, я пошел у
него ведомым. Душин и Абрамович стреляли. (Это произошло 14.03.1950 г. –
за этот бой ст. лейтенант Душин П.Ф. был награждён орденом Ленина, а его
ведомый ст. лейтенант Абрамович Н.Н. – орденом Красное Знамя. И.С.)
— Китайский язык заставляли
учить?
Нет. В нашем полку не учили. Все
переговоры по рации на русском языке. Но дали условные китайские имена,
выдали соответствующие документы…
— А не помните, как Вас назвали?
Нет, не помню.
— И помимо боевой работы, Вы также
занимались обучением китайских летчиков на «Ла-11»?
Мы обучили китайский полк, оставили им всю
матчасть и сами на поезде уехали в Дальний. Китайцы летали вполне прилично.
Проблемы были только с языком – поди объясни им по-русски, если они только
по-китайски говорят.
— А сколько летчиков китайских лично Вы
обучили?
Я не обучал. Там специальные инструктора
были. Я не помню их. А на моем самолете китайский летчик разбился. Заходил
на посадку, почему-то перевернулся, и на полосу упал.
— А много китайцев побилось? Аварий
было много?
Нет, только один этот случай и именно на
моей машине… Китайские летчики переучились в короткое время, в течение
каких-то двух месяцев, вскоре приступили к боевым вылетам. Один, помню, 40
пробоин привез на Аньдун…
— Ходили такие байки среди наших
инструкторов, что китайцев плохо кормили, и они из-за этого слабо летали?
Нет, этого я не знаю.
— Где Вы там жили? И чем Вас кормили?
У нас отдельное хорошее помещение было.
Комнаты на двух человек. Кормили замечательно.
— Кормили китайской едой или нашей,
привычной?
Нет, нашей. Обслуживали ресторанные
работники…
— А было такое, что бы Вы не закажете,
уже через несколько дней привезут…
Мы специально ничего не заказывали. Они
сами определяли меню…
— Нам один летчик рассказывал, что
заказывали, кто что придумает.
Ну, может среди них были не имеющие
элементарной скромности… Мы, вдобавок к основному питанию, еще и охотой
промышляли. В Шанхае фазанов били, а в Андуне – гусей. Принесем на кухню,
там их сделают как надо – вкуснотища!
— Как к Вам относились местные китайцы?
С местным населением не было никакого
взаимодействия. Мы общались только с обслуживающим персоналом…
— А развлечения какие-нибудь были?
Кино? Театры?
Кино, может быть, и было, а театры — нет.
Запомнилось мне, что когда в Шанхай, прибыла какая-то наша делегация из
России и посетила аэродром, как раз в это время гоминдановский «Б-24» ночью
прилетел. Подняли один «МиГ» из 29-го полка с другого аэродрома, и когда
разведчик попал в прожектора, «МиГ» его сбил. На глазах прямо все это
происходило, хорошо видно было всем.
— Сколько Вы боевых вылетов совершили
при обороне Шанхая?
В то время как мы сели на эти аэродромы,
«МиГи» 29го полка и мы на «Ла-11», гоминдановцы фактически перестали летать.
Один раз, правда, ночью на наш аэродром какой-то «Б-25», наверное, зашел и
сбросил пару бомб. И еще, километров в ста от Шанхая поднимали пару.
«Мустанги» бомбили. Гужов на «Ла-11» сбил два этих «Мустанга». И еще один
раз подняли, но то ли видимость плохая была, или еще что-то такое, но не
встретились. Короче, спокойно стало.
— Как подтверждали сбитых?
А вот Гужов два «Мустанга» сбил. Один
прямо тут же упал, а второй не дотянул до аэродрома гоминдановского. И наш
МИД получил протест от Чан Кай Ши, о том, что наши сбили их самолет.
(Командир 1-й АЭ капитан Гужов Н.Н. 2.04.1950г. в паре со ст. лейтенантом
Люфарь В.И. перехватили два Р-51, и Гужов сбил их с одной атаки. Гужов был
награждён орденом Ленина, а Люфарь орденом Красное Знамя. И.С.)
— Какие награды у Вас за участие
обороны Шанхая, именно за оборону Шанхая?
Душину дали орден Ленина, Абрамовичу
— "Красного Знамени". Гужову, вроде, тоже Орден Ленина... А мне за оборону
Шанхая вручили китайскую медаль.
— А как были покрашены ваши «Ла-11»?
Сохранилась зеленая окраска. Одноцветные.
И китайские знаки.
— Ну а какие-нибудь обозначения?
Вот эти знаки китайские были. На руле, на
фюзеляже и на крыльях.
— Коки винтов у Вас окраской отличались
у разных эскадрилий?
Нет, по-моему…
— А как были окрашены ваши «МиГ-15» в
Китае?
Наши были белые, серебристые.
— А звездочки побед у вас на самолетах
рисовали?
Рисовали. На борту с левой стороны.
Размером с ладонь.
— Бортовой номер своего «МиГа» Вы тоже
не помните?
Нет, я летал на разных, на разных. Сегодня
на одном, завтра на другом. Номера были, по-моему, двухзначные. (Все
машины в составе 351-го ИАП имели трёхзначные бортовые номера. И.С.)
— Сколько времени «Ла-11» мог летать?
Мы патрулировали пять часов. С Аньшаня
вылетали, километров двести до границы Корейской, и потом там еще часа два
ползали.
— А как Вы в Аньшане оказались?
С Дальнего перегнали в Аньшань и весь полк
стали переучивать на ночные полеты на «Ла-11».
— Полк вернулся обратно на аэродром в
Саншлипу, на Ляодунском полуострове в октябре 1950 года…
Да, 351-й полк расположился в Дальнем на
окраине центрального аэродрома.
(В конце октября 1950 г. сдав все свои Ла-11 китайскому 7-му ИАП убыли в
г. Дайрен. И.С.)
Прошло полгода, как вернулись в Дальний. И нас направили в новый 252-й полк
на «Ла-9». И вот я туда попал.
А через полгода, когда 351 полк стали вновь направлять в Корею, меня и
Голышевского Ивана Петровича попросили снова перейти в 351-й полк. Я и
согласился.
После возвращения из Шанхая
Сверху: Лукиных, Смиренников
Снизу Анисимов Александр Петрович, -, Исаев, Хваленский
— Вы в составе 2-й эскадрильи были,
так?
В 351-м полку я же говорю, третья или
вторая я не могу сказать, но не первая.
— И. Сеидов предоставил нам список
2-й эскадрильи кого из них Вы помните?
Курганов, Акуратнова — этих я помню.
Смиренников? Галькевич? Кожемякин? Эти все у меня на слуху.
— Алексеев? Елканадзе? Абрамович?
Давыдов? Лукиных? Волков? Цибульский?
По моей эскадрильи я не всех помню. Дело в
том, что нас все время перегруппировывали, и то в одной эскадрилье, то
переведут в другую эскадрилью. Поэтому я не могу точно сказать кто из какой
эскадрильи.
Был я и у Душина в эскадрилье, потом у Сидорова в эскадрилье был. А когда
именно? Точно я уже и не помню.
— В Аньшань Вы перелетели в составе уже
другого полка, так?
В другом составе, но опять этот же
351-й полк.. я опять оказался в своей компании… Но на «Ла-11»
Первое время, когда мы переучились ночью, месяца два тренировались. Стали
летать в Корею, в Аньдун. К Аньдуню, река Ялуцзян, ее пересекает, там зоны
были у нас разбиты, и там патрулировали. Мы — только ночью.
— Перехваты в это время случались?
Я точно знаю только один перехват: когда
Курганов перехватил одиночный «Б-26». Дурачки! Они не выключили
навигационные огни.
(Это произошло 15.05.1952 г. Американцы подтверждают потерю в этот день
RB-26 из состава 67-го TRW И.С.).
— Это был Курганов или Симко?
Курганов! А что касается вылета Симко, то
говорили, вроде встретил, вроде открывал огонь, Про результат я не знаю…
Потом еще Душин говорил, что встретил там кого-то…
Но я вот представлю: темная южная ночь, на земле ни одного огня нет. Идешь в
основном по приборам, ну кого там встретишь? Говорят, говорят… Но
подтверждений не было… (Американские данные потерь подтверждают обе
победы Симко и одну победу Душина И.С.).
— Помните ли Вы как 4 декабря вместе с
командиром эскадрильи, капитаном Душиным Вы летали на перехват «Б 29»? И как
вели огонь по этим гигантам?
Вылетели мы с ним вдвоем, но каждый был в
своей зоне.
«Ла-11» — тяжелый. Ходишь, патрулируешь в темноте. Вот если бы у нас были
приборы какие-то, или я точно видел бы на земле ориентир, где эта зона… А
так ходишь ночью, ориентируешься так: курс, время. Прошел, там покрутился,
теперь в другую зону поворачиваешь… Выходишь, а тут замечаешь, вот появился
вроде противник… Инверсный след…
— Инверсный след видно было?
Хорошо видно если он в луч прожектора
попадал. А до него километров пятьдесят. Идешь, идешь… А он на высоте
семь-восемь тысяч. У них моторы мощные. Пока сближаешься, он бомбы сбросит,
и сразу уходит. Я стрелял, но дистанция больше двух километров оказалась.
Непригоден был этот истребитель «Ла-11» перехватывать такие самолеты.
Красовский, он у нас возглавлял всю Дальневосточную группировку, договорился
с Москвой, чтобы половину из нас перевели на «МиГи».
— Написано, что весной 1952 года была
переучена на «МиГ-15», только одна эскадрилья.
Вот это нас и переучили. А вторая
эскадрилья Душина продолжала воевать на «Ла-11» до самого конца
командировки.
— Подождите, а китайцам Вы не оставили
«Ла-11», когда улетали?
Первую партию, что мы в Шанхае оставили
китайцам, А потом в Дальнем полк получил опять «Ла-11», и тоже зеленые
такие.
— Вернемся к бомбардировщику, который с
непогашенными фонарями летел…
А, Курганов, которого сбил? Ну, он тут же
недалеко и упал, загорелся. Материальные доказательства были. Там и летчик
убитый, и планшеты…
— Но почему тогда первую победу в
октябре 1951 года приписывают Симко. Это не мы же придумали.
Я думаю, что это с его слов вошло в книги.
По его словам. Без подтверждения. Самолета не нашли сбитого. Решили, что
самолет упал в море. Списали на море. А нам в море ни в коем случае нельзя
было выходить. (В обоих случаях, когда стрелял Симко по цели ночью, были
повреждены два «Тайгеркэта», которые дотянули до своей территории, но на
аэродром не вернулись – упали на землю. Из четырёх членов экипажа спасён
только один. И.С.)
— А кто искал упавшие сбитые самолеты?
Китайцы? Или наши поисковые самолеты?
Наши направляли группу поисковую. Кругом у
нас там зенитные части стояли, и прожекторные, вот их опрашивали, уточняли
место падения.
— Были ли у вас потери в полку, в
результате аварий, катастроф? Не боевые?
Были. Командир звена Гаврилов (По-видимому,
оговорка - Гурилов). Когда ночью переучивались, он и еще Ковалев
Иван Петрович полетели по маршруту, попали в облачность. Там он перевернулся
и упал, а Ковалев пришел. Ковалеву потом на «МиГе» пришлось
катапультироваться, когда его сбили. Там то ли таран был, то ли
столкновение. Сам Ковалев говорил, что на параллельно-пересекающихся
сошлись. Еще разбился на Ла-11 штурман Капленко. (Ст. лейтенант Гурилов
И.В. погиб 8.08.1951 г., а Ковалёв столкнулся с американцем 7.11.52 г. И.С.)
— А какие номера на самолетах были?
Нет, не помню.
— Встречалось утверждение, что самолеты
были двухцветные: передняя часть самолетов «Ла-11» была окрашена в красный
цвет…
Нет, неправда.
— …а низ самолетов был окрашен черный
цвет, чтобы с земли невозможно было обнаружить в лучах прожекторов?
Нет. Это у американцев было, «Б-29», вот
эти низы были покрашены в темный цвет.
— Помогало?
Бог его знает… Но если он попадал в
прожектора, все равно инверсионный след виден…
А у нас была обыкновенная, принятая в нашей авиации окраска. Правда, вот у
наших «МиГов» "дневников", у тех, кто работал по низколетящим, например, по
штурмовикам, на этих самолетах был коричневый камуфляж. У меня приятель по
училищу был в дневной истребительной авиации – Борис Лавринович. Его там 2
раза сбивали, один раз на взлете, второй раз на маршруте поймали. Вот он на
камуфлированных летал.
— А как они подразделялись, кто по
низким высотам, кто по большим?
Наверно, специализация по полкам была. На
низких высотах ходили ихние штурмовики «F-84», а сверху атаковали «Сейбры».
Точнее, первое время не «Сейбры», а «Шутинг F-80», и «84» были. А у нас в
это время «МиГи». И «МиГи» превосходили их, и была тогда для наших свобода.
Тогда дивизия Кожедуба была, и у них хорошо дела шли. А потом, когда
появились «Сейбры», они по маневренности даже превосходили «МиГи». Стали
способны круто заворачивать. И тут у нас дело пошло тяжелее.
— А «Мустанги» и «Корсары» в Корее у
американцев были?
Я их не видел.
— Вы переучились на «МиГ-15»...
На «МиГ-15», мы быстро переучились, в
течение месяца, и ночью сели в Андунь, и уже на боевые патрулирования стали
вылетать.
— Вы на «МиГ-15» сидели и в Аньдуне, и
в Аньшане?
В Андуне. Да, в Аньшане нас уже не было.
— Вы, когда переучивались на «МиГ-15»,
у Вас «УТИ» были?
Первые пару полетов давали нам на
«МиГ-15УТИ», и переходили на боевой. По сравнению с поршневыми самолетами он
очень простой был.
— Недостатком не показалось, то, что
тот же «Ла-11» летал пять часов, а «МиГ» там сорок пять минут?
Нет, не сорок пять, час пятнадцать…
— Недостатком Вы это не считали?
Нет. Уже привыкаешь, по часам смотришь,
когда пора возвращаться.
— Вам баки топливные вешали?
На «МиГах» были подвесные баки. Чье
производство я не знаю. Их горы были, потому что "дневники" их сбрасывали,
как только появлялся противник. Поэтому их много надо было.
А мы ночью летали, при атаке их не бросали. С баками садились. Вначале
вырабатываются подвесные баки, потом — задний бак, и уже потом центральный
подключали.
— Вооружение на «МиГе» Вам нравилось?
На «МиГе» вооружение очень хорошее.
«37»-миллиметровая пушка и две «23»-миллиметровые. Один снаряд
«37»-миллиметровый давал дырку в крыле в метр диаметром. И если он в
истребитель попадал, то, как правило, тот падал.
— "Весной 1952 года, Вы были направлены
в состав 1-й эскадрильи майора Култышева, для переучивания на «МиГ-15». Вы
добровольно вызвались?
Нет, выбирал командир полка.
— Кто из летчиков 1-й эскадрильи имел
боевой опыт в Великой Отечественной войне или войны в Корее, Вы не помните?
Из 1-й эскадрильи что-то я и не помню. А в
Японскую войну воздушных боев-то не было.
(Из состава 351-го ИАП боевой опыт ВОВ имели лётчики: Голышевский И.П.,
Карелин А.М. и Душин П.Ф, принимали участие в войне с Японией в августе
1945г.: Ефимов И.А. (ком-р АП), Гужов Н.Н., Гурилов И.В., Сидоров В.Д.,
Галькевич И.П., Аккуратнов А.В., Исхангалиев Ж.С. и Курганов В.Я. И.С.)
— Ну, все-таки три самолета сбили.
Ну, кто сбил я не знаю… Рассказывали, что
перелетели они в Дальний. Там были японские войска, аэропорт там находился.
А наши по-нахаловке туда сели. И тут же самолеты подняли, так, что бы пушки
направить на здания. Вот так…
— Первые победы на реактивных «МиГ-15»
в составе 351-го полка одержал 10 июня 1952 года зам. командира полка по
летной части капитан Карелин. Или он еще не был зам. командира?
Нет, ну может он уже, и был, я сейчас не
помню. Прямо на глазах…
— А Вы участвовали в этом бою?
Нет. Он один тогда был. Его одного
подняли. Налет был, рядом с Андунем, на другом берегу реки Ялуцзян. В лучах
прожекторов один появляется, Карелин его атаковал, попал в бомбовый люк, тот
взрывается. Тут второй подходит, он второго атаковал. Тоже нормально… Потом
и третьего. Но на третьего подтверждения не дали.
(Из состава 351-го ИАП Карелин был один, но в это же время в районе
действовали два ночных экипажа из 147-го ГИАП – майор Студилин и майор
Быковец (ГСС). И.С.)
— Вы с Аньдуня все это видели, так?
Да, прямо на наших глазах. Мы были на
берегу Ялуцзян.
— А американцы часто летали по ночам?
Бомбардировщики? Сравнительно часто. Наша
разведка работала очень хорошо. А может это была китайская… «Б-29» только
еще вылетают с Формозы, но уже сюда передают: «Вылетели! Ждите!». Но куда
пойдут неизвестно… Прожектора у нас не везде были, только вдоль Ялуцзян до
гидростанции.
— В Вашем полку был отмечен таран. Это
таран или столкновение с самолетом противника?
Ковалев Иван Петрович, столкнулся… Скорее
всего столкновение. От этого столкновения самолет Ковалева «МиГ-15»
загорелся, и он катапультировался.
— А вот с кем он столкнулся?
Неизвестно?
У этого американца позывной был
— «Талбот-24».
— Обломки самолета, с которым Ковалев
столкнулся, найдены были?
Не могу утверждать. Но, вроде бы этот
позывной появлялся в эфире и позже.
(Американцы не подтверждают потерю своих ночных перехватчиков в эту ночь,
но экипаж ночного F3D-2 в ночь с 7-го на 8 ноября записал на свой счёт один
МиГ-15. Скорее всего, Ковалёв удар снарядов и взрыв в самолёте принял за
столкновение с кем-то. И.С.)
— За сбитые платили?
Платили.
— Что ночные, что дневные, цена эта
была одинакова?
Одинакова.
— А вот Вы помните еще что-нибудь о
победах из вашего полка летчиков?
Ну, я наблюдал еще один бой Карелина.
Вдвоем мы вылетели, меня в одну зону, его погнали дальше. И там как раз
осветили самолет. Он только одну очередь дал, и все темно стало. Потом
смотрю, с севера на юг огонек разгорается, видно он ему куда надо попал. Это
тоже на глазах было.
Потом Карелина направляли в Пхеньян. Он один вылетал. Там он два самолета
вроде как сбил в одной из атак, но в него в ответ влепили очередь. Пробили
топливный бак, и одна пуля в парашюте застряла. Когда он возвращался горючка
кончилась, и он с остановленным двигателем совершил ночную посадку. (Последние
две ночные победы Карелин одержал 28-го и 30-го января 1953г. над Б-29. Обе
победы американские источники подтверждают. 30-го января Карелина сначала
подбили стрелки с Б-29, позже по нему заходил в атаку и ночной F3D и,
возможно добавил повреждений в его самолёт. Американцы считают, что сбили в
эту ночь МиГ-15, а оказывается, что только повредили. И.С.)
— А были «МиГ-15»? Или уже «МиГ-15бис»?
На самолеты были поставлены бустера.
Первые бустера были для только руля глубины, заметно помогали… А элероны
были еще без бустеров. И когда поставили на элероны, тогда стал называться
«бисом». У нас все были «МиГ-15бис».
— У Вас самолеты на валежку
проверялись?
На валежку, насколько я знаю, испытатели
проверяли. И аэродинамические качества были нормальные. Такого чтобы…
А вот 29 полк, в Туньшане, когда они облетывали, у них один раз в групповом
полете у какого-то молодого летчика, он, толи ткнулся…., то ли заблудился…
— Что Вы знаете о гибели майора Сычева
из руководства корпуса? Он в ноябре 1952 года вылетел на самолете вашей
эскадрильи на ночной перехват и не вернулся с боевого вылета?
Был случай со штурманом корпуса. Я не
помню фамилию, он еще меня звал ведомым на дневные полеты. Я отказывался:
больно нужно-то мне это было… Вот он ночью впервые вылетал и разбился.
— В начале 1953 года американцы стали
направлять в район действия вашего полка свои ночные перехватчики «F-94»?
Направляли. И именно с ним Ковалев и
столкнулся, когда его ночью обстреляли, и он с повреждениями сел.
— А они атаковали ваших?
Ночью ни я их не атаковал, ни они меня.
Вот только случай с Ковалевым. А так я один раз пару на фоне неба видел.
Ночь такая светлая выдалась…
— А когда Вы убыли в Союз, вначале
февраля 1953 года, а куда Вы дели самолеты свои?
Мы там оставили. На аэродроме в Аньдуне
самолеты оставили
— А сменщикам никому не передавали? Или
как?
Прибыл к нам, по-моему, 78-й полк. На
место него мы и прибыли в Горелово. Я даже и не видал сменщиков… (Их
сменил 298-й ночной ИАП (командир полка п/пол-к Васильев В.А.) – полк
прибыл из Горелово под Ленинградом, куда затем перебазировался 351-й ИАП и
вошёл в состав 44-й ИАД. И.С.)
— Опыт как-то передать? Такого не было?
Такого не было. Последний когда эшелон у
нас отсюда шел, на последнем самолете, вот почему-то меня оставили самолет
перегнать в Аньшань, вот сюда где уже прибыли семьи наши. Вот я на этом
самолете перелетел, тут же на этом аэродроме его оставил.
— Сколько ночных полетов Вы совершили в
Северной Корее?
Я уже и не помню сколько. Ну,
штук четыреста, может быть.
— Не многовато?
Нет. Мы в ночь на МиГах до 4-х раз
вылетали. Продолжительность — час - час пятнадцать полетного времени…
— А сколько раз Вы вели стрельбу по
противнику?
Вот один раз четвертого декабря 1951 года
и то далековато было.
— А каков был распорядок дня, у
летчиков ночного полка?
Ночь кончалась, наступал рассвет, мы
уезжали в городок, где базировались. В Аньдуне казармы были у нас.
— Казармы или дворец маньчжурского
императора Пу И? …
Не знаю никакого Пу И… Может быть
29-й полк там был… В Аньдуне на нашем аэродроме, дворцов не было, рядом
2-я дивизия была — рядом дворцов не было. И в Аньшане тоже дворцов не было.
Жили в казармах… А во дворце мы побывали, когда летели из Тушьшаня в Шанхай.
По пути в мы делали остановку, вот там поместили во дворец Чайканши.
Были три точки, где истребители у нас стояли. Аньдун, Аньшань, Мяогоу.
— А в Мяугоу Вы бывали?
Однажды над нашим аэродромом американские
ночники кружились, и меня при возвращении посадили туда. Я среди ночи сел
там, прошло какое-то время, они ушли, и я перелетел на свой.
— Вернемся к Вашему распорядку дня, как
ночного летчика.
Рассвет наступает, нас увозят в городок.
Завтрак, позавтракали, бутылка пива, сто грамм водки, идем спать. Обед.
Потом погуляем. Ужин. И перед наступлением темноты нас везут опять на
аэродром. Вот и все.
— А на аэродроме, кто не летает, чем
занимались? В свободное от полета время?
На аэродроме все дежурят, ждут вдруг
вылет.
— Американцы бомбили аэродромы?
Нет. Похоже, что была обоюдная
сговоренность. Наши не трогали их, и они сюда тоже не ходили.
— Летчик дневной рассказывал, что часто
в ожидании налета их ночью будили и срочно увозили в пещеры.
Нет. Во время нашей командировки не было
такого.
— А какие развлечения, спортивные игры
были?
Ночь не спишь, днем туда-сюда… Нет, играми
особо не занимались.
— В последние месяцы командировки
летчики вашей эскадрильи занимались обучением китайских летчиков ночным
полетам?
Не занимались.
— Какими боевыми наградами Вы были
награждены за Корею?
Орден Красной Звезды, китайская медаль за
оборону Шанхая, и второй орден Красной Звезды.
— А как дальше сложилась Ваша судьба
после возвращения из Китая?
Возвратились из Китая сюда в Горелово.
Проработал я, наверное, год в этом 351-м полку, зам. комэска. А в 1955 году
меня назначают командиром эскадрильи в 102-й гвардейский, там я проработал
до 1959 года. Летал на «МиГ-17».
— А «МиГ-19»?
У нас была одна эскадрилья на «МиГ-19».
Они были оборудованы для перехвата локатором.
— Случаи перехвата после Корейской
войны, здесь были?
Нет, не было такого.
— Вы Леонида Сергеевича Кулакова не
знаете? Он здесь командиром дивизии заканчивал?
Фамилия звучит знакомо, но наш командир
дивизии, когда мы прибыли, был Гизенко, после него Бычик.
— А Вы сказали, что летали до
1959 года?
В последний день 1958 года я как раз ушел,
меня списали по болезни. Уволился майором. С должности командира эскадрильи.
— А после увольнения из армии, чем
занимались? Где работали?
Я любил больше с техникой заниматься,
переучился на токаря, три года отработал… А на административные работы
никогда не тянуло...
— С кем из однополчан с 351-го полка Вы
поддерживаете связь в данное время?
В данное время у меня остался только
один человек, с которым я в Шанхае был: Душин, он тут недалеко живет. И… И
все. Остальных уже нет. Лукиных Андрей Прокопьевич умер 18 ноября 2007 года.
Был Сидоров, был Голышевский Иван Петрович, Ковалев Иван Петрович — мои
лучшие друзья... И все умерли. Елконадзе тоже умер… Вот нас двое с Душиным –
последних…
