Одним из решающих факторов при рассмотрении состояния ВВС как вида вооруженных сил является военная доктрина. Согласно "Военно-энциклопедическому словарю" под военной доктриной понимается "принятая в государстве на данное (определенное) время система взглядов на сущность, цели, характер возможной будущей войны, на подготовку к ней страны и Вооруженных Сил и на способы ее ведения. Основные положения Доктрины военной обусловлены социально-экономическим и политическим строем государства, уровнем развития экономики и средств ведения войны, а также географическим положением своей страны и страны (стран) вероятного противника.
Доктрина военная имеет две тесно связанные между собой и взаимообусловленные стороны - социально-политическую и военно-техническую. Социально-политическая сторона охватывает вопросы, касающихся методологических, экономических , социальных и юридических основ достижения целей возможной будущей войны. Она является определяющей и обладает наибольшей устойчивостью, поскольку отражает классовую сущность и политические цели государства, которые относительно постоянны в течении длительного времени. Военно-техническая сторона в соответствии с социально-политическими целями включает вопросы непосредственного военного строительства, технического оснащения Вооруженных Сил и их подготовки, определения форм и способов ведения Вооруженными Силами операций и войны в целом" [1].
Перейдем к рассмотрению военно-воздушных сил Великобритании, одной из наиболее развитых капиталистических стран мира.
 |
Vickers Wellesley |
Английскую военно-политическую доктрину определил исследователь Д.Фуллер, подчеркнувший в своей работе "Вторая мировая война 1939-1945 гг.", что "Британия стремилась... разделять путем соперничества великие континентальные державы и сохранять равновесие между ними... Врагом становилось не самое плохое государство, а то, которое... обычно было сильнейшим из числа континентальных держав... Поэтому целью войны было такое ослабление сильнейшего государства, чтобы можно было восстановить равновесие сил" [2]. Политическое содержание английской военной доктрины определяло и ее военно-техническую сторону. Резкое отличие от немецкой доктрины заключалось в теории войны на истощение - войны длительной и коалиционной, требующей огромного напряжения [3]. Это полностью отразилось и на военно-воздушных силах, которые рассматривались как стратегическое средство ведения войны и на которые возлагались важные задачи. Еще с 1923 г. в Англии была принята наступательная доктрина "воздушного устрашения". Военное руководство полагало, что опираясь на флот и авиацию, Англия может подорвать военно-экономический потенциал противника, путем разрушения его политических и промышленных центров воздушными бомбардировками, а наземные силы только завершат удар по врагу [4].
Повышенное внимание к стратегической воздушной войне объяснялось и тем, что начальником генштаба английских ВВС и их руководителем в период с окончания первой мировой войны до 1930 г. был маршал авиации Тренчард, командовавший в годы первой мировой войны соединением стратегических бомбардировщиков [5]. До 1933 г. - прихода к власти в Германии нацистского правительства, штаб английских ВВС считал наиболее вероятным противником Францию и СССР [6]. В начале 1936 г. им был разработан комплекс требований к новому тяжелому бомбардировщику, а 27 мая того же года открылась специально созванная для этого конференция. "Достижение необходимой дальности в 3000 миль (4827 км) для ударов по СССР считалось весьма желательным..." [7], - отмечал, говоря о ней, исследователь истории авиационной техники В.Корнилов. В 1937 г. министерство авиации приступило к планированию боевых действий против конкретного противника - Германии. Исследовательская группа пришла к выводу о необходимости развития также и истребительной авиации, что в срочном порядке стало претворяться в жизнь с 1938 г. [8]. Что же касается многих вопросов теории и практики строительства и использования тактической авиации, то они так и не были решены. Это было связано с тем, что роль самих сухопутных войск (которые, по утверждению фельдмаршала Монтгомери, были совершенно неготовы к ведению крупных боевых операций) до сентября 1939 г. в английской военной доктрине никогда по настоящему не определялась. А военно-воздушные силы с 1938 г. стали считаться первым по значению видом вооруженных сил [9].
Как уже отмечалось выше, особую роль в английских ВВС занимали дальние бомбардировщики. Еще в ноябре 1938 г. англичане установили на бомбардировщике Виккерс "Уэллесли" абсолютный мировой рекорд дальности полета, продержавшийся вплоть до 1945 г. [10] . "Для оценки хода воздушных операций во второй мировой войне важно отметить, что англичане уже давно считали тяжелый бомбардировщик с мощным вооружением лучше всего приспособленным для ведения стратегической воздушной войны. Еще до начала второй мировой войны на вооружении английских военно-воздушных сил находилось два типа подобных бомбардировщиков - Армстронг-Уитворт "Уитли" и Виккерс "Веллингтон", - отмечает Г.Фойхтер, подчеркивая далее, что они "были настолько удачными образцами, что в немецких вооруженных силах не было ни одного самолета, который хотя бы приблизительно мог сравняться с ними по своему вооружению, бомбовой нагрузке и дальности полета" [11]. "Конструирование и подготовка к производству четырехмоторных бомбардировщиков Шот "Стирлинг", Хэндли Пэйдж "Галифакс" и Авро "Ланкастер", являвшихся с 1941 г. и до конца войны основными самолетами для стратегических воздушных операций против Германии", - обращает внимание Г.Фойхтер, - "также были начаты задолго до второй мировой войны", говоря в заключении, что "это свидетельствует о том, насколько правильно англичане оценили возможности стратегической воздушной войны и насколько целеустремленно они действовали" [12]. "Королевские военно-воздушные силы, единственные среди европейских ВВС, возлагали надежды на оперативное бомбометание", - сообщал английский историк А.Тейлор в своем труде "Вторая мировая война", подчеркивая при этом, что "англичане постоянно ощущая угрозу... со стороны Германии, уповали на возможность... угрожать ей" [13]. " Королевские военно-воздушные силы имели внушительное по тому времени ядро стратегической бомбардировочной авиации (чего не было у Германии). Английские самолеты могли наносить удары по Северной Германии и Руру. Таким образом, грозное оружие было готово к немедленым действиям", - оценивал английский исследователь Д.Кимхе состояние и возможности британских ВВС к моменту начала второй мировой войны [14].
 |
| Armstrong Whitworth Whitley |
К началу второй мировой войны бакинская нефтяная промышленность давала 80 % высокосортного авиационного бензина, 90 % лигроина и керосина , 96 % автотракторных масел от общего их производства в СССР [15]. Внимание англо-французских союзников к бакинским нефтепромыслам и поиск возможных путей к выводу их из строя проявились практически сразу же после начала войны Германии с Польшей, в которой СССР принимал участие с 17 сентября 1939 г. Теоретическая возможность нападения с воздуха на советские нефтяные месторождения впервые была рассмотрена уже в сентябре 1939 г. офицером связи между генштабом и МИДом Франции подполковником Полем де Виллелюмом [16]. А 10 октября министр финансов Франции П.Рейно поставил перед ним конкретный вопрос: в состоянии ли французские ВВС "подвергнуть бомбардировке из Сирии нефтеразработки и нефтеперерабатывающие заводы на Кавказе" [17]. В Париже имелось в виду, что эти планы должны осуществляться в тесном сотрудничестве с англичанами. Посол США в Париже У.Буллит также был извещен об этих планах главой французского правительства Э. Даладье и другими французскими политиками в связи с подписанием 19 октября 1939 г. договора о взаимной помощи между Англией, Францией и Турцией. Он телеграфировал в Вашингтон об обсуждении в Париже возможности "бомбардировок и разрушения Баку" [18]. Хотя французы и согласовывали свои планы с англичанами, последние ненамного отстали от них в разработке своих аналогичных проектов. Один из первых собственно английских документов датирован 31 октября 1939 г. и представляет собой письмо министра снабжения Великобритании министру иностранных дел. "Это письмо написано в реалистическом духе и написал его человек, который потратил очень много времени на изучение данной проблемы и пришел к убеждению в необходимости иметь определенную возможность, позволяющую лишить своего потенциального противника "карбюратора", питающего весь его механизм", - сообщал автор письма. Он отмечал, что "в армиях многих государств заведен порядок, предусматривающий составления перечня целей, подлежащих первоочередной бомбардировке силами своей авиации. Я думаю , что почти во всех случаях по общепринятому убеждению в качестве цели № 1 указываются запасы нефти." В письме указывалось на уязвимость советских нефтяных источников, крупнейшим из которых отмечался Баку, а затем - шли Грозный и Майкоп. Автор констатировал, что "изучение нашим генеральным штабом вопроса... возможности уничтожения нефтяных источников, могло бы оказаться очень эффективным средством устрашения. Если уничтожить русские нефтепромыслы (а все они представляют собой разработки фонтанирующего типа и поэтому могут быть очень легко разрушены), нефти лишится не только Россия , но и любой союзник России, который надеется получить ее у этой страны". В письме были указаны расстояния от некоторых пограничных пунктов Турции и Ирана до Баку, Майкопа и Грозного, откуда следовало, что кратчайшее расстояние до Баку - от иранской территории. Автор предлагал британскому и иранскому генеральному штабу совместно рассмотреть возможность бомбардировки советских объектов, подчеркивая, "что чрезвычайно важно иметь в наших руках своего рода козырь при осуществлении сделок с СССР". Копия этого письма была направлена 6 ноября 1939 г. министром иностранных дел Великобритании Г.Л.Исмеем в Военный комитет начальников штабов, разведывательному подкомитету для проверки изложенных фактов и объединенному подкомитету по планированию с целью изучения стратегической стороны данной проблемы и подготовки проекта доклада [19]. Из документов английского военного кабинета от 6 декабря следовало, что в Лондоне предполагалось создать на Ближнем и Среднем Востоке "систему против СССР" [20]. 19 декабря английский посол в Анкаре Х.Нэтчбулл-Хьюгессен сообщал о переговорах английских, французских, турецких представителей об укреплении турецких войск у советских границ за счет англо-французских поставок и о секретных турецких мерах по подготовке антисоветского восстания местного населения в приграничных советских районах [21].
До конца 1939 г. планирование бомбардировок СССР во Франции вылилось в датированный концом ноября очередной вариант, касающийся Кавказа [22]. 24 декабря военный атташе Франции в СССР генерал Паллас Огюст Антуан в ответ на запрос от 19 декабря министра национальной обороны и вооруженных сил Франции и 2-го отделения бюро Генерального штаба французской армии направил в Париж сведения о театре советских операций на Южном Кавказе, где рассматривался и вариант, что СССР в случае наступления военных действий может предпринять оккупацию "части Турецкой Армении и Иранского Азербайджана, включающих авиа- и гидроавиабазы, представляющие угрозу району Баку" для "обеспечения безопасности района, жизненно важного для России, который включает центры нефтяной промышленности на Кавказе" [23]. Именно о нанесении удара по этим разработкам через Турцию шла речь в документе французского Генштаба от 30 декабря. А на следующий день в Анкару прибыл английский генерал С.Батлер для обсуждения проблем англо-турецкого военного сотрудничества прежде всего против СССР, в частности вопроса об использовании англичанами аэродромов и портов в Восточной Турции [24]. Так закончился для англо-французских союзников 1939 год.
 |
| Vickers Wellington |
11 января 1940 г. английское посольство в Москве сообщало, что акция на Кавказе может "поставить Россию на колени в кратчайшие сроки", а разбомбление кавказских нефтепромыслов способно нанести СССР "нокаутирующий удар" [25]. 15 января генеральный секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу У.Буллиту, что Даладье предложил направить в Черное море эскадру для блокады советских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также атаковать с воздуха нефтеразработки Баку. Причем целью этих операций не являлось только лишь предотвращение поставок нефти из СССР в Германию. Леже заявил: "Франция не станет разрывать дипломатических отношений с Советским Союзом или объявлять ему войну, она уничтожит Советский Союз, если это возможно - при необходимости - с помощью пушек" [26]. Очень важный документ в свете планов войны союзников с СССР датирован 19 января 1940 г. Это записка премьер - министра Франции Э.Даладье о предполагаемой операции по вторжению в СССР с целью уничтожения нефтяных источников, которая была адресована главнокомандующему сухопутными союзными войсками во Франции и заместителю председателя Высшего военного совета генералу М.Гамелену, а также главнокомандующему французским флотом адмиралу Дарлану. Две копии этого документа были направлены соответственно генералу Л.Кельцу, командующему сухопутными войсками Франции и генералу Жозефу Вюйемэну, начальнику генштаба ВВС Франции и главнокомандующему ее воздушным флотом. Э.Даладье просил Гамелена и Дарлана подготовить свои соображения по поводу предстоящей операции в трех вариантах , один из которых предусматривал прямое вторжение на Кавказ [27]. А 24 января начальник имперского генерального штаба Англии генерал Э.Айронсайд представил военному кабинету меморандум "Главная стратегия войны" , где указывал следующее: "при определении нашей стратегии в создавшейся обстановке будет единственно верным решением считать Россию и Германию партнерами". Айронсайд подчеркивал : "На мой взгляд мы сможем оказывать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку - району добычи нефти, чтобы вызвать серьезный государственный кризис в России". Айронсайд отдавал себе отчет, что подобные действия неизбежно приведут западных союзников к войне с СССР, но в сложившейся обстановке считал это совершенно оправданным [28]. В документе подчеркивалась роль английской авиации для осуществления этих планов и в частности указывалось, что "экономически Россия сильно зависит в ведении войны от снабжения нефтью из Баку. Этот район находится в пределах досягаемости бомбардировщиков дальнего действия, но при условии что они имеют возможность полета над территорией Турции или Ирана" [29]. Как видим, вопрос о войне с СССР перешел на самый высокий военно-политический уровень в руководстве англо-французским блоком.
 |
| Short Stirling |
30 января английские начальники штабов отправились в Париж, за день до этого получив предложение генерала Гамелена о "прямой интервенции союзников в Финляндии". А 31 января на заседании начальников штабов Англии и Франции генерал Гамелен заявил: "Французское главное командование понимает, что политическим последствием прямой помощи союзников Финляндии было бы развязывание ими, по сути дела, военных действий против России, даже если бы ни с одной стороны не было формального объявления войны". Затем Гамелен конкретно указал, что лучшей помощью Финляндии со стороны Англии была бы отправка с Британских островов самолетов дальнего действия, которые используя передовые базы "могли бы бомбардировать цели глубоко внутри России" [30]. Уже 1 февраля заместитель начальника штаба ВВС Великобритании маршал Р.Пирс изложил замечания по предложениям Гамелена: "Мы очень серьезно относимся к последствиям военных действий против России... Вообще мы были бы готовы рекомендовать пойти на риск военных действий против России ради достижения большой цели..." [31].
1 февраля военный министр Ирана А.Нахджаван поставил перед английским военным атташе в Тегеране Х.Андервудом вопрос о покупке в Англии 60 бомбардировщиков и 20 истребителей в дополнение к 15 истребителям, уже обещанным англичанами, причем желание приобрести бомбардировщики министр обосновывал стремлением вести войну на территории противника. Он
даже выразил "готовность пожертвовать половину бомбардировочной авиации Ирана с целью разрушения или повреждения Баку"! Министр предложил также "координацию иранских и британских наступательных планов для войны против России" [32].
В записке Маклина от 2 февраля предлагался вариант действий, возможный по его мнению даже без турецкой помощи: осуществив перелет турецкой и иранской территорий англичане и французы "были бы в состоянии нанести серьезный ущерб нефтяным скважинам и нефтеперерабатывающим предприятиям в Баку и на Северном Кавказе, нефтеперекачивающим узлам... и соединяющим их нефтепроводу". Воздушный риск "был бы незначительным по сравнению с серьезными выгодами, которые можно было бы получить в результате этих действий" [33].
 |
| Handley Page Halifax |
3 февраля французский генштаб дал командующему ВВС Франции в Сирии генералу Ж.Жоно, которому принадлежала точка зрения "исход войны решится на Кавказе, а не на Западном фронте", указания изучить возможность осуществления воздушного нападения на Кавказ [34]. 7 февраля проблема подготовки нападения на советские нефтепромыслы обсуждалась на заседании английского военного кабинета, который пришел к выводу, что успешное осуществление этих акций "может основательно парализовать советскую экономику, включая сельское хозяйство". Комитету начальников штабов было дано указание подготовить соответствующий документ в свете новых задач [35]. Генерал Шардиньи, в период интервенции союзников против России занимавший пост начальника французской миссии в Тифлисе, 18 февраля заявил в своем докладе, что важность разрушительной операции против Баку оправдывает любой риск. Вслед за этим 3-е бюро французского Генштаба в специальном документе "Исследование операции, имеющей целью лишить Германию и СССР нефтяных ресурсов Кавказа", отметило, что операция "потрясет советскую власть". Этот документ лег в основу плана "Р.И.П." (русская аббревиатура плана "Россия. Индустрия. Горючее."), обобщавшего детали будущей операции [36].
Месяц спустя после запроса Даладье от 19 января, генерал Гамелен представил 22 февраля докладную записку с планом нападения на СССР со стороны Кавказа. В плане подчеркивалось, что из-за слабой дорожной сети участие сухопутных сил будет затруднительным , поэтому решающая роль отводилась именно воздушным ударам в первую очередь по районам Баку и Батуми [37]. Гамелен указывал, что "операция против нефтепромышленности Кавказа нанесет тяжелый, если не решающий удар по военной и экономической организации Советского Союза. В течении нескольких месяцев СССР может оказаться перед такими трудностями, что это создаст угрозу полной катастрофы. Если будет достигнут такой результат, то вокруг Германии, которая лишится всех поставок из России, замкнется кольцо блокады на Востоке". Так как Грозный и Майкоп находились вне пределов досягаемости союзной авиации, Гамелен предполагал использовать силы, сосредоточив их против Баку. Речь могла идти о тяжелых бомбардировщиках общим числом 6-8 авиагрупп по 13 машин в каждой [38]. Подчеркивая, что Баку дает 75 % всей советской нефти, Гамелен отмечал, что базы для налетов должны находиться в Турции, Иране, Сирии или Ираке [39].
На следующий день, 23 февраля , начальники штабов представили английскому военному кабинету по его указанию доклад по поводу контактов с Ираном, отмечая при этом необходимость сохранения иранского нейтралитета "до того времени, когда нам потребуется иранское сотрудничество для наступательных операций против России". В докладе указывалось: "Дальнейшее изучение наступательной операции которое мы могли бы предпринять против России, подтвердило наше мнение, что Кавказ является одним из регионов, где Россия особенно уязвима, и что этот регион может быть успешно поражен нападением с воздуха". В докладе делались следующие выводы: имеющиеся самолеты не могут достичь территории Кавказа с имеющихся баз в Ираке, а, следовательно, для успешных действий требуется или переоснащение эскадрилий бомбардировщиков в Ираке самолетами дальнего действия, что потребует немало времени, или если "надо будет действовать против русских нефтеразработок в недалеком будущем, то придется прибегнуть к активной помощи со стороны Ирана". Таково было заключение начальников штабов Великобритании [40].
 |
| Avro Lancaster |
Как видим, и английские и французские планы разрабатывались практически с абсолютной синхронностью во времени. Примерно одинаковым разработчикам казался и практический план осуществления поставленной задачи. Обе стороны информировали друг друга о своих решениях, хотя и без этого налицо была схожесть и их главной цели, и путей ее решения.
28 февраля штаб ВВС Франции подготовил документ, в котором содержались уже конкретные расчеты о силах и средствах, необходимых для разрушения нефтеперерабатывающих установок Баку, Батуми и Поти [41].
Начались англо-французские переговоры по этому вопросу. Так, 7 марта состоялось совещание генерала Вейгана с командующими английскими и французскими ВВС на Ближнем Востоке [42]. Генерал У.Митчелл, представляющий Великобританию, информировал Вейгана, что получил из Лондона указания о подготовке к возможной бомбардировке и прибыл в Бейрут по пути в Анкару. Митчелл сказал, что намерен просить начальника генштаба турецкой армии маршала Чакмака разрешить осмотреть турецкие аэродромы, могущие быть использованные для промежуточных посадок самолетов вылетающих из Джезире. База Джезире находилась на северо-востоке Сирии и Митчелл с разрешения Вейгана побывал на этом аэродроме французских ВВС [43].
8 марта произошло очень важное событие в контексте подготовки войны с Советским Союзом Великобритании и Франции. В этот день английский комитет начальников штабов представил правительству доклад под названием "Военные последствия военных действий против России в 1940 году". По сравнению с докладной запиской Гамелена от 22 февраля, где четко обрисовывался район нападения на СССР со стороны южной границы и предлагались конкретные формы нападения, английский документ носил более общий характер.
"Мы собираемся представить военному кабинету предположения об основных военных факторах, которые имеют значение для рассмотрения последствия союзнических военных действий против России в 1940 году в контексте главной цели в этой войне - поражения Германии", - начинали свой доклад авторы и переходили затем к анализу переспективы советско-германского экономического и военного сотрудничества, оценке уязвимых пунктов советской системы и завершали доклад изложением "методов, при помощи которых союзники могут нанести удар по России" [44].
В докладе предусматривались три основных направления военных действий: - северное, в районах Петсамо, Мурманска и Архангельска; - дальневосточное, в районах советских портов; - южное. Первые два варианта предусматривали использование, в основном, военно-морских сил или их комбинации с действиями ВВС (на севере). Но наиболее подробно в докладе был изложен третий, "южный" вариант, а главную роль в нем играли военно-воздушные силы. "Так как в Скандинавском регионе имеются лишь немногие важные русские объекты, комитет начальников штабов рекомендует напасть на южные районы СССР. В этих районах можно поразить наиболее уязвимые пункты Советского Союза. На первом этапе такая интервенция должна ограничиться воздушными ударами" [45].
Причина предпочтения авторами третьего варианта объяснялась кавказской нефтью. В докладе говорилось: "Фундаментальной слабостью русской экономики является зависимость от поставок нефти с Кавказа. От них зависят вооруженные силы. Русское сельское хозяйство механизировано... 80 % добычи нефти и 90 % предприятий по переработке нефти сосредоточены на Кавказе. Крупномасштабное нарушение поставок нефти из этого региона будет поэтому иметь далеко идущие последствия для советской экономики". Если произойдет сокращение нефтедобычи, то "может произойти полный крах военной, промышленной и сельскохозяйственной систем России" [46].
Рассматривалось три варианта ударов: "во-первых, нападением с воздуха, во-вторых, действиями военно-морских сил в Черном море и, наконец, действиями турецких сухопутных сил из Восточной Анатолии" [47].
 |
| Bristol Blenheim |
"Наиболее уязвимыми целями на Кавказе являются нефтепромышленные районы в Баку, Грозном и Батуми", - подчеркивалось в докладе [48]. В нем отмечалось: "План нападения на эти объекты в настоящее время разрабатывается штабом ВВС на Среднем Востоке, а также рассматривается в министерстве авиации. По имеющимся оценкам, уничтожение основных нефтеперерабатывающих заводов может быть достигнуто путем непрерывных операций в течении нескольких недель силами не менее чем трех бомбардировочных эскадрилий... Три эскадрильи самолетов "Бленхейм МК-4" могут быть предоставлены из сил метрополии, и, если все подготовительные работы будут осуществлены сразу, они к концу апреля будут готовы к действию с баз в Северном Ираке или Сирии" [49]. Кстати, в докладе учитывалось, что французской стороной уже был разработан "план нападения на Кавказ бомбардировщиками дальнего действия с баз в Сирии" [50].
Также указывалось, что "имеется возможность того, что удастся привлечь Иран" и в этом случае получилось бы "использовать Тегеран как передовой аэродром" [51]. Военно-морские силы также могли быть привлечены к нанесению воздушных ударов: "рейды авианосцев в Черном море с целью бомбардировок нефтеперегонных предприятий нефтехранилищ или портовых сооружений в Батуми и Туапсе будут полезным дополнением к основным воздушным налетам на Кавказский регион и могут привести к временному разрушению русской обороны" [52].
В докладе разъяснялись и некоторые затруднения осуществления плана. Бомбардировщиков "Бленхейм МК-4" крайне не хватало. На момент изложения доклада они были нужны в метрополии на случай отражения крупных германских операций и для охраны баз британского флота. Кроме того для обеспечения их действий с сирийских и иракских аэродромов необходимы были и сухопутные силы.
Подводя итоги последствий возможных воздушных атак, авторы доклада полагали, что нефтепромыслы будут выведены из строя "не менее чем на девять месяцев". "Мы должны констатировать, что бомбежка на Кавказе безусловно вызовет значительные потери среди мирного населения", - признавали они [53].
Как видим, при более развернутом рассмотрении различных вариантов действий против СССР, данный план все же имел очень много общего с планом Гамелена от 22 февраля. И тот и другой предполагали избрать основным местом по сосредоточению военных усилий нефтяные месторождения Кавказа; оба они делали упор на военно-воздушные силы при их атаке; как французская так и английская стороны предполагали использовать авиабазы друг друга и координировать свои планы; оба плана предполагали военное сотрудничество с Турцией и Ираном.
Французская сторона признавала свой интерес к "южному" варианту по сравнению, например, с планами ведения военных действий в Финляндии. Это, в частности, следует из записки Гамелена о возможном участии франко-британских войск в операциях в Финляндии в связи с началом военных действий между Финляндией и СССР от 10 марта. Гамелен отмечает, что "если исходить из весомости результатов, то наиболее целесообразными являются военные действия на Балканах и Кавказе, где можно отрезать Германию от источников нефти" [54]. Он же докладывал 12 марта премьеру Даладье, что по его мнению необходима "дальнейшая разработка вопроса о нападении на Баку и Батуми". В этот же день он дал конкретные указания Вейгану, сообщив ему что операции на Ближнем Востоке должны проводиться под руководством британского верховного командования, а самому Вейгану предписывалось принимать участие во всех подготовительных работах. Наземные операции на Кавказе будут осуществляться турецкими войсками под турецким же командованием и в них примут участие союзные ВВС и, возможно, специальные контингенты союзных войск. Вейгану разрешалось вступить по этому вопросу в контакт с Чакмаком [55].
В тот же день, 10 марта, Вейган был проинформирован главнокомандующим английскими войсками на Ближнем Востоке генералом Уэйвеллом, о том что из Лондона поступило указание военного министерства Англии "изучить предварительные условия возможных действий против Кавказа в случае войны с Россией" [56]. А с 9 по 13 марта в Анкаре состоялись переговоры военных представителей Англии и Франции - Митчелла и Жоно - с руководством турецкого генерального штаба [57]. С этих встреч представителей союзного командования, включая упоминавшуюся выше встречу Вейгана и Митчелла 7 марта, и начался период активного англо-французского сотрудничества уже не только в верхах на европейском континенте, но и непосредственно на предполагаемом плацдарме планируемых боевых действий против СССР на Ближнем и Среднем Востоке.
12 марта на заседании военного кабинета Англии обсуждался доклад начальников штабов от 8 марта. Выступая с обоснованием положений доклада, начальник штаба ВВС главный маршал авиации Ньюолл подчеркнул: "Нападение на Кавказские нефтепромыслы является наиболее эффективным способом, с помощью которого мы можем нанести удар по России". Он выразил надежду, что в течении полутора-трех месяцев нефтепромыслы будут выведены из строя полностью, а также проинформировал военный кабинет, что в Египет направлены современные дальние бомбардировщики, которые можно будет использовать для укомплектования эскадрилий, предназначенных для нанесения воздушных ударов по Кавказу [58].
При обсуждении доклада Галифакс высказал некоторые сомнения в разумности намеченных в нем действий, в частности по поводу "целесообразности объявления войны России". "Она не хочет войны с нами", - сказал он, предложив повременить с отправкой бомбардировщиков на Ближний Восток. Было сочтено возможным отсрочить принятие политического решения [59].
Таково было положение с англо-французскими стратегическими планами нападения на СССР с юга к моменту окончания советско-финляндской или "Зимней" войны 13 марта 1940 года. Следует отметить наличие согласованных усилий Англии и Франции, приоритет Лондона в предполагавшихся операциях и роль воздушного оружия в методах их осуществления. Не хватало лишь принятия политического решения о нападении. Сама "Зимняя война" резко усилила разработку подобных планов и было очень важно проследить за их осуществлением после ее окончания, когда формальных предлог для нападения в свете ведущихся между СССР и Финляндией военных действий попросту перестал существовать.
|
Реклама |
|